Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 3. Стихотворения. Поэмы (1914–1918)

Луи сидит на камне, МикКусает сахарный тростник,А хлопотливый павианСобрать задумал обезьян,Чтоб дело вместе обсудить,Нельзя ли им получше жить.Уселись павианы вкруг,Совсем покрыв просторный луг.Из трещин, пропастей глухихТорчали мордочки одних,Других с отвесной высотыСвисали длинные хвосты,И все галдели, вереща,Толкаясь или блох ища.Но крикнул старый павиан:«Молчать!» — и замер шумный стан.Какой-то умник произнес:«Не надо на хвосте волос!Скорей их выщиплем, и вотМы будем избранный народ».«Всё это вздор! — сказал другой. —

Мы лучше рев изменим свой.Что «ав» да «ав»! Вот «ва» и «ва» —Совсем похоже на слова».Но старый павиан пинокЕму безжалостно дал в бокИ поднял лапу, говоря:«Не то! Мы выберем царя».И все залаяли за ним:«Царя! царя! хотим! хотим!Ты самый старый, будь царем!Нет, лучше Мика изберем!Не надо Мика! Что нам Мик!Луи! Он властвовать привык!Луи! Нет, Мика! Нет, Луи!»И, зубы острые своиОскалив, злятся. НаконецРешил какой-то молодец:«Луи — в штанах, он чародей.К тому ж он белый и смешней».Из лотусов и повиликКорону сплел для друга Мик

И вместо скипетра покаДал кость издохшего быка,А после отдались игре:Кто влезет выше по горе,Не оборвавшись, а гораБыла крута, была остра.Всех лучше лазил павиан,Луи — всех хуже. Он в бурьянЧуть не сорвался и повис,Рукой цепляясь за карниз.Но павиан услужлив был:Он хвост свой к мальчику спустил,И тот приполз на высотуПо обезьяньему хвосту.Его народ был огорчен,Что так позорно лазал он,И царь, кляня свою судьбу,Устроил ловлю марабу,Который издавна живетНа берегу больших болот.Все бросились наперебой

Нестройной, шумною толпой,Чтоб тотчас же вступить в борьбуС большим и лысым марабу,А царь остался сзади. МикБолота раньше всех достиг,Но грозно щелкнул клювом враг,И Мик замедлил в страхе шаг,А марабу перелетелШагов за семьдесят и сел.Луи смеялся: «Ну и рать!Вам даже птицы не поймать.Смотрите, что я натворю,И верьте вашему царю».Он из лианы сплел петлю,В ней бросил мертвую змеюИ Мику, верному рабу,Велел подкинуть к марабу.А тот, едва схватил еду,Свою почувствовал беду,Взлетел, но вновь слетел к земле —Его нога была в петле.

Луи и весь его народ,Вокруг устроив хоровод,Смеялись весело над ним,И, злобной яростью томим,Он наконец им закричал:«Ну и народ в пустыне стал!Не позволяет мудрецамГулять спокойно по полям!Вы помните ли наконец,Что я старик, что я мудрец,И знаю, сколько рыб в рекеИ сколько гадов в тростнике,Умею я в траве прочесть,Чего нельзя, что можно есть.Да что! А вы, озорники,Как ваши знанья глубоки?»Как стыдно сразу стало всем!И распустил Луи затемПетлю, и марабу, взмахнувКрылами, вновь открыл свой клюв:«Я очень стар и не ропщу.Вы ж молоды, я вас прощу».