Читаем Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Пьесы (1911–1921) полностью

И неужели я не понимала,


Что правда — мерзость, если милосердье


К страдающему с нею несовместно?


О, как я оправдаюсь перед Богом,


Как Имру объясню свою вину?




Феодора

Ты говоришь сама, и помни, помни,


Что я твоей не выдавала тайны!




Юстиниан

Какая тайна и при чем здесь Имр?




Зоя

Отец, отец: лишь ты единый можешь


Меня понять, утешить и простить.


Узнай: царю я предпочла араба,


Я сделалась любовницей его.


Но как мне стать арабскою царицей,


Как наслаждаться счастьем средь фонтанов


И пальм, в руках возлюбленных, когда


На мне пятно невинной крови?




Юстиниан

Ты,


Наследница державной Византии,


Ты сделалась любовницей бродяги?


Позор, позор на голову мою,


И горе для тебя, виновной, горе!


Остановить немедленно войска,


Немедленно колесовать араба!




Евнух

Порфирородный, поздно! Видел я,


Как отплыла последняя галера.




Юстиниан

Тогда послать надежного гонца


К начальнику с приказом возвратиться.




Евнух

Иду.




Феодора

Он не послушается.




Юстиниан

Нет?


Тогда... тогда послать ему тунику,


Как знак монаршей милости моей.


Туника не добрей колесованья.




Зоя

Отец, о что ты делаешь со мной


И с тем, кто жизни мне теперь дороже?




Юстиниан

Тебе я отвечаю, потому что


Последний раз я говорю с тобой.


Позора благородной римской крови


Раскаянье простое не омоет.


Ты примешь схиму и в своем покое


Останешься затворницей до смерти,


А он наденет брачную тунику,


За красоту твою поднимет чашу,


Но только чаша выпадет из рук,


Уста увлажнит не вино, а пена.


Он спросит, что с ним, и ответит сам


Себе звериным неумолчным ревом.


Сухой огонь его испепелит,


Ломая кости, разрывая жилы,


И в миг последний неизбежной смерти


Твое он имя страшно проклянет!



(Евнуху.)

Теперь идем!



(Феодоре.)

А ты останься с той,


Кто дочерью была моей, и душу


Ее к приятью схимы приготовь.



(Уходит с Евнухом.)


Сцена пятая

Феодора и Зоя.


Феодора

Теперь вы безопасны для меня.


Затворница заговорить не может,


И мертвый тоже, наступило время


И мне сказать всю правду без утайки.


Тебя я ненавидела всегда


За руки тонкие, за взгляд печальный


И за спокойствие, как бы усталость


Твоих движений и речей твоих.


Ты здесь жила, как птица из породы


Столетья вымершей, и про тебя


Рабы и те с тревогой говорили.


Кровь римская и древняя в тебе,


Во мне плебейская, Бог весть какая.


Ты девушкой была еще вчера,


К которой наклонялся только ангел,


Я знаю все притоны и таверны,


Где нож играет из-за женщин, где


Меня ласкали пьяные матросы.


Но чище я тебя, и пред тобой


Я с ужасом стою и с отвращеньем.


Вся грязь дворцов, твоих пороки предков,


Предательство и низость Византии


В твоем незнающем и детском теле


Живут теперь, как смерть живет порою


В цветке, на чумном кладбище возросшем.


Ты думаешь, ты женщина, а ты —


Отравленная брачная туника,


И каждый шаг твой — гибель, взгляд твой — гибель,


И гибельно твое прикосновенье!


Царь Трапезондский умер, Имр умрет,


А ты живи, благоухая мраком.


Молись! Но я боюсь твоей молитвы,


Она покажется кощунством мне.



(Уходит.)

Зоя стоит несколько мгновений, потом падает на колени, лицом в землю.


Занавес

8. Дерево превращений. Пьеса в трех действиях для детей


Действующие лица


Факир.

Демон Астарот, он же Обезьяна.

Демон Вельзевул.

Змея, она же Судья.

Свинья, она же Лавочник.

Лев, он же Воин.

Действие происходит в Индии.

Первая и третья декорации — сад.

Вторая — площадь города.

Пролог


Конечно, знаете вы, дети,


Не знать того вам было б грех,


Что много чудных стран на свете,


Но Индия чудесней всех.



Она — еще южней Китая,


В нее приехать — труд большой.


Смотрите, вон она какая


И я, индиец, вот какой!



Всего рассказывать не буду,


Скажу: там ангелы парят,


Там бродят демоны повсюду


И по-людскому говорят.



Там молятся о благе мира


Богам и гениям святым


Благочестивые факиры,


Живя под деревом своим.



И если с дерева такого


Плодов покушать золотых,


То будет чудо: черт суровый


Мартышкой сделается вмиг;



Свинья — торговцем, и судьею —


Змея, и злым воякой — лев.


Хотя бы я! Я был козою


И всё скачу, штаны надев.



А если человек решится


Таких попробовать плодов,


Он светлым ангелом умчится


В дворцы заоблачных садов.



Как это делается, сами


Сейчас должны увидеть вы,


Не приставайте к вашей маме


И не чешите головы!



Действие первое



Сцена первая

Факир сидит в молитвенном созерцании.

Демон Астарот старается его развлечь.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1840–1850-х годов
Поэты 1840–1850-х годов

В сборник включены лучшие стихотворения ряда талантливых поэтов 1840–1850-х годов, творчество которых не представлено в других выпусках второго издания Большой серии «Библиотеки поэта»: Е. П. Ростопчиной, Э. И. Губера, Е. П. Гребенки, Е. Л. Милькеева, Ю. В. Жадовской, Ф. А. Кони, П. А. Федотова, М. А. Стаховича и др. Некоторые произведения этих поэтов публикуются впервые.В сборник включена остросатирическая поэма П. А. Федотова «Поправка обстоятельств, или Женитьба майора» — своеобразный комментарий к его знаменитой картине «Сватовство майора». Вошли в сборник стихи популярной в свое время поэтессы Е. П. Ростопчиной, посвященные Пушкину, Лермонтову, с которыми она была хорошо знакома. Интересны легко написанные, живые, остроумные куплеты из водевилей Ф. А. Кони, пародии «Нового поэта» (И. И. Панаева).Многие из стихотворений, включенных в настоящий сборник, были положены на музыку русскими композиторами.

Антология , Евдокия Петровна Ростопчина , Михаил Александрович Стахович , Фёдор Алексеевич Кони , Юлия Валериановна Жадовская

Поэзия
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия