Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 7. Статьи о литературе и искусстве. Обзоры. Рецензии

СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Гумилевские чтения 1984, Лекманов.

Дат.: до 21 сентября 1909 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

Бородаевский Валериан Валерианович (1874 или 1875 — 1923) — поэт. Родился в семье помещика Тимковского уезда Курской губернии. После окончания Курского реального училища учился в Горном институте (1894–1900), затем работал инженером на угольных шахтах и фабричным инспектором. Выйдя в отставку (1908) жил в своем имении Петропавловка под Курском, занимая выборные должности в местном земстве. Он участвовал в «Академии стиха»; как и его жена (адресат стихов Вяч. И. Иванова), он был антропософом. После революции перебрался в Курск, работал в советских учреждениях и принимал активное участие в общественно-культурной жизни города.

Обладая выдающимся поэтическим дарованием, Бородаевский печатался скупо и редко — при его жизни мизерными тиражами вышли три маленьких книжки стихов — «Страстные свечи», «Стихотворения. Элегии, оды, идиллии» (обе в 1909), «Уединенный дол» (1914; часть тиража вышла под названием «На лоне родимой земли»), — сознательно отведя себе роль «поэта для немногих». Однако его «немногими» читателями были (и остаются поныне) истинные ценители поэзии, ставящие его творчество в один ряд с самыми замечательными явлениями русской философской лирики.

Стр. 5–6. — Яркой иллюстрацией сказанного может служить ст-ние «Ноктурно»:

Я тень зову, я жду Лейлы...ПушкинКо мне в жемчужнице, на черных лебедях,

Плывешь, любимая, и простираешь длани,С глазами нежной и безумной ланиИ розой в смольных волосах.Тоскуя ждешь, да примет берег мойТвою ладью и спутников прилежных.Два черных лебедя у каменей прибрежныхПлывут торжественной четой.И камни острые вонзаются им в грудь!И перья черные развеяны ветрами.Расширенный мятежными зыбями

Влечется алый, алый путь...Ко мне в жемчужнице, на черных лебедях,Плывешь, любимая, и простираешь длани,С глазами нежной и безумной ланиИ розой в смольных волосах.Как недвижимый страж, замерший на часах,Я жду, когда, медлительно и строго,Снесут тебя до бедного порога,Подъяв на траурных крылах.

И слезы на обветренных глазахТуманят даль: и пенистые грядыРастут, гремят, вздымаются в громады,Изнемогая на камнях.Тоскуя ждешь, да примет берег мойТвою ладью и спутников прилежных.Два черных лебедя у каменей прибрежныхПлывут торжественной четой.Твои глаза подъемлются с мольбой,И видишь ты угрюмые теснины...

И воют волны с яростью зверинойИ брызжут пеной снеговой.Воздвигнуты над грозною волной,Презрев истому лебеди стремятся, —Но скалы хмурые на встречу им толпятсяНеколебимою стеной.И камни острые вонзаются им в грудь!И перья черные развеяны ветрами.Расширенный мятежными зыбямиВлечется алый, алый путь...

Стр. 11–12. — Цитируется ст-ние «Ранняя обедня». Стр. 14–15. — Цитируется ст-ние Ф. И. Тютчева «Эти бедные селенья...». Стр. 17–18. — Имеются в виду темы двух ст-ний Бородаевского — «Маги» (Мы — цари. В венцах, с жезлами / Мы идем в пустыню грезить / Под звездами...) и «Сораспятые» (Горькая складка скривила уста. / Кровь пролилась на ланиты. / «Если Ты — Бог, сойди со креста! / С нами вместе сойди Ты...»). Ср.: «Он превращает в звезды горести, / В напиток солнца жгучий яд / И созидает в мертвом хворосте / Никейских лилий белый сад» («На льдах тоскующего полюса...» — 1909, № 131 в т. I наст. изд.). Стр. 25–27. — Имеется в виду очевидный «натурализм» указанного ст-ния: