Полное собрание стихотворений

Я уже сказывал тебе, добродушный пастух, что это было причиною долговременной отсрочки моего благополучия, которое никак бы не могло совершиться, если бы я не исполнил ее воли и не привел бы ее сюда, положась на ее обещание, что здесь увенчается мое желание.

Эвфемон

Оно увенчается, и день вашего союза будет радостным днем для всей Аркадии. Мы не пропускаем случаев к веселию, почитая за благоразумие пользоваться жизнию, пока еще невинность и умеренность бывают душою наших забав, потому что веселая улыбка на устах добродетели есть, конечно, приятная жертва богам. И тот день бывает для нас днем радостнейшим, в который можем мы споспешествовать счастию добрых людей, приятных небу.

Дафна

Мы надеемся на милость богов, пришедши сюда единственно с тем намерением, чтобы в тишине подражать вашим добродетелям. Конечно, сами бессмертные вели нас с Лизиасом, потому что мы никогда не теряли дороги и перешли такое великое расстояние без большой опасности и утомления.

Эвфемон

Однако ж вам, конечно, нужно отдохновение. Пойдемте же со мною. Там, за тенью этих высоких дерев, где извивается маленький ручеек, стоит моя хижина; она обросла ясмином и козьим листом. Сперва прохладитесь соком плодов, а потом представлю вас друзьям своим.

Лизиас

О, если бы они все были подобны тебе!

Дафна

И милым дочерям твоим!

Эвфемон

Перестаньте! Иначе буду думать, что вас заразила лесть тех городов, откуда вы пришли к нам; а истина есть у нас первое правило. Когда отдохнете, то поведу вас к нашему старому Палемону, чтобы он дал вам свое благословение.

Лизиас

Палемону? — Да кто он?

Эвфемон

Наш общий отец и друг, один из первых пастухов наших и господин многочисленных стад. С некоторого времени он совсем почти удалился от нашего небольшого общества и построил себе грот в этом лесу, где оплакивает некоторую важную потерю свою, которая отвратила его от радостей жизни и преждевременно покрыла сединою голову его.

Дафна

Кажется, что дочери твои об нем упоминали.

Эвфемон

Может быть; потому что мы все любим его, как отца. Благоразумие, опытность и добродетели его вселили в нас такое к нему почтение, что в долинах наших не делается ничего без его совета и ведома. Иногда призывает он к себе детей наших и сообщает им добрые наставления в приятных сказках. Всякий боится впасть в порок, чтобы не потерять любви его. Никто из юношей и девушек наших не хочет любить без того, чтобы не посоветоваться с ним о своем выборе и не испросить на свой союз его отеческого благословения. Он всегда предводительствует нами, когда мы приносим жертву Пану, и кажется, что за молитву его оказывает нам небо свое благоволение.

Дафна

Поведи нас к нему, добродушный пастух, чтобы он и за нас помолился и чтобы его благословение осчастливило союз наш. Не знаю, какое сладостное чувство во мне возбуждается! При имени его бьется у меня сердце и кровь волнуется. Пусть он совокупит руки тех, которых сердца любовию совокупились! Ах, Лизиас! Пусть он отдаст нас друг другу!

Еще приятнее мне будетСоюз с тобою, нежный друг,

Когда рука святого мужаЕго навеки утвердит.Отца и матери не зная,Не зная, как отец и матьСвое дитя ласкают, нежат,Почту его своим отцомИ нежно поцелую рукуТого, кто нас благословит.

Лизиас

(Эвфемону)

Он, конечно, это сделает, когда узнает ее доброе, чистое, невинное сердце, достойное Аркадии.

Эвфемон

Конечно; луч света освещает тогда горестную душу его, когда он видит людей счастливых и сам может их счастливыми делать.

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ 7

Открывается лес и гробница, на которой лежит молодая Нимфа. Внизу большими буквами написано: и я была в Аркадии. Недалеко от сего места видна пещера, из которой выходит Палемон, сперва кругом осматривается и наконец идет потихоньку.

Палемон

Как приятно сияет солнце на западе! Как прекрасно позлащает оно слабеющими лучами своими уединенную мою хижину! — Печальное воспоминание!

В сей день я некогда лишилсяВсего, что было мило мне, —Тебя, любезнейшая Дафна!В последний раз тогда твой взорПриятный, кроткий обращалсяС улыбкой нежной на меня.И вдруг рука спартанцев злобных

Тебя исторгнула навекИз нежных, пламенных объятийОтца, который слез своихЕще не осушал о смертиЛюбезной матери твоей!Но время не могло исторгнутьТебя из сердца моего.В нем вечно будет жить твой образ;Он там глубоко впечатлен.

(Указывая на монумент)

Всегда сей памятник я будуСлезами горести кропить.