Гряды холмов отусклил марный иней.Громады туч по сводам синих днейВвысь громоздят (всё выше, всё тесней)Клубы свинца, седые крылья пиний,Столбы снегов, и гроздьями глицинийСвисают вниз... Зной глуше и тусклей.А по степям несется бег коней,Как темный лёт разгневанных Эринний.И сбросил Гнев тяжелый гром с плеча,И, ярость вод на долы расточа,Отходит прочь. Равнины медно-буры.В морях зари чернеет кровь богов.И дымные встают меж облаковСыны огня и сумрака – Ассуры.
1909
12
Сехмет
Влачился день по выжженным лугам.Струился зной. Хребтов синели стены.Шли облака, взметая клочья пеныНа горный кряж. (Доступный чьим ногам?)Чей голос с гор звенел сквозь знойный гамЦикад и ос? Кто мыслил перемены?Кто, с узкой грудью, с профилем гиены,Лик обращал навстречу вечерам?Теперь на дол ночная пала птица,Край запада лудою распаля.И персть путей блуждает и томится...Чу! В теплой мгле (померкнули поля...)Далеко ржет и долго кобылица.И трепетом ответствует земля.
1909
13
Сочилась желчь шафранного тумана.Был стоптан стыд, притуплена любовь...Стихала боль. Дрожала зыбко бровь.Плыл горизонт. Глаз видел четко, пьяно.Был в свитках туч на небе явлен вновьГрозящий стих закатного Корана...И был наш день – одна большая рана,И вечер стал – запекшаяся кровь.В тупой тоске мы отвратили лица.В пустых сердцах звучало глухо: «Нет!»И, застонав, как раненая львица,Вдоль по камням влача кровавый след,Ты на руках ползла от места боя,С древком в боку, от боли долго воя...
Август 1909
14
Одиссей в Киммерии
Лидии Дм. Зиновьевой-Аннибал
Уж много дней рекою ОкеаномНавстречу дню, расправив паруса,Мы бег стремим к неотвратимым странам.Усталых волн всё глуше голоса,И слепнет день, мерцая оком рдяным.И вот вдали синеет полосаНочной земли и, слитые с туманом,Излоги гор и скудные леса.Наш путь ведет к божницам Персефоны,К глухим ключам, под сени скорбных рощРаин и ив, где папоротник, хвощИ черный тисс одели леса склоны...Туда идем, к закатам темных днейВо сретенье тоскующих теней.
17 октября 1907
Коктебель
«Зеленый вал отпрянул и пугливо…»
Зеленый вал отпрянул и пугливоУмчался вдаль, весь пурпуром горя...Над морем разлилась широко и ленивоПевучая заря.Живая зыбь как голубой стеклярус.Лиловых туч карниз.В стеклянной мгле трепещет серый парус.И ветр в снастях повис.Пустыня вод... С тревогою неяснойТолкает челн волна.И распускается, как папоротник красный,Зловещая луна.