Полное собрание стихотворений и поэм. Том III

В очерке «Поспешает в направленье Рая мокрая Наташечка нагая» из второй «Книги мёртвых» Лимонов рассказывает о том, как появилось это стихотворение: «Я вышел из лагеря в заволжских степях и влюбился в мертвую жену. Я стал о ней навязчиво думать и видеть её в характерных для неё сценах. Сцен, на самом деле, в тёмных глубинах моей памяти много, я сам инстинктивно отобрал, видимо, самые сильные и яркие. ‹…› Углубляясь в тёмный колодец времени, нахожу её и себя в самом конце 80-х. Мы в нашей мансарде в доме 86, rue de Turenne. Вторая половина дня, вчера она была крепко пьяна, мы ругались и совокуплялись, ненавидя друг друга потом. Она пьёт красное вино, расплёскивая его по розово-грязному ковру, вылезла из-под одеял и нашего (я сам сшил его) красного с золотым серпом и молотом покрывала. Я ещё в постели, у стены, под покрывалом. На ней только красные трусы, сочные сиськи подрагивают, её венчает куст красных волос, она слушает, врубив на всю мощность, Грейс Джонс “Аморэ миа!” И подпевает: “Love me forever / And let's forever / To be tonight…” И танцует с грацией сильной тигрицы, рост сто семьдесят девять сантиметров. Из постели я любуюсь ею. И не останавливаю, не пытаюсь ругать за то, что вчера она напилась до дикости. Я понимаю, что она в экстазе. Вот как я эту сцену и Наташу вспомнил в стихотворении “Наташе-1”, написанном уже после тюрьмы ‹…› Выпив, она не устранялась, не спала, как обычные алкоголики. Она впадала в экстаз. Ноги она сбивала, потому что натыкалась коленками, икрами и щиколотками о нашу небогатую и немногочисленную мебель. “Аморэ миа” в исполнении чёрной пантеры, как её называли, Грейс Джонс – действительно мощный и глубокий гимн любви, любви вообще: не кого-то к кому-то, а гимн той трагической травле, которую партнёры устраивают друг другу. Ну да, это трагическая травля. Наташа пела вместе с Грейс, и её голос, низкий и надтреснутый, звучал как любовный вой, как каннибализм самой страшной пробы. Жаль, что Наташа не исполняла эту песню на людях и не осталось записи. Это был ее персональный вой и её суть».

Наташе II («Мы любили друг друга при Миттеране…»)

В том же очерке из второй «Книги мёртвых» Лимонов комментировал это стихотворение: «“Сдохла” и “девчонка” рядом, конечно же, вопият о моей скрытой нежности к ней. Грубость “сдохла” употребляется, чтобы не плакать. Родилась она 14 июля, в день взятия Бастилии, и утром нас будили тяжелые самолёты, летящие низко-низко над нами с военного парада на Елисейских полях».