Полное собрание творений

Так вот, хотя бы теперь позаботься снова приехать и впредь жить в безмолвии здесь, рядом с нами. Здесь много домиков поблизости от твоих братьев. Они будут за тобой присматривать. У них есть любовь. И когда я умру, буду видеть тебя рядом с собой. И ты оставишь свои кости на Святой Горе, свободный от заблуждений тех [людей,] которые вытащили тебя с места твоего пострига и бросили в горькое море мира на растерзание буре.

Теперь я уже не хочу от тебя [никакой] другой помощи, ты только позаботься приехать, снова вернуться в сад Пресвятой Богородицы.

Благодарю, очень тебя благодарю за всё.

У нас здесь, по благодати Христовой, всё хорошо. Благодаря Божественным литургиям мы достаточно обеспечены. Нам присылают сорокоусты, и мы немного занимаемся

кое-каким рукоделием. Молодой священник[269] часто болеет. Иосиф[270] в этом году дикей[271]. Занимается паломниками, и нам от него нет никакой помощи. Афанасий[272] живет один в своей каливе. Отец Харалампий

[273] делает понемногу печати. Отец Арсений — садовник, а я — повар. Феофилакт — с Иосифом. Было у нас и два старчика, они [уже] умерли, ты их не знал. Есть у нас еще Никодим, который моет посуду. Живем, по благодати Божией, очень хорошо.

Так будешь жить и ты. Не задумывайся нисколько, всё у тебя будет прекрасно. Есть у нас и лодочка, с которой ловим рыбу. Попадаются ханос[274], пинна[275], морские ежи. Иосиф на лодке капитан.

И опять же, главное дело — умная молитва. Снова плач и слезы. Снова трезвение и созерцание. Богаты духовные Твои милости, Господи!

К нам приходил один славный мальчик из мира, но не остался, чтобы мы научили его умной молитве. Ушел обратно. Он нам рассказал о твоем здоровье.

Тебя обнимают и молятся о тебе все.

Обнимаю тебя отечески и я.

Твой всесмиренный Старец Иосиф

Чадо мое возлюбленное, Фотиния, утроба моя божественная и священная, желаю тебе всего доброго!

Дитятко мое, маленькая бабочка, получил я твое письмо и прочитал его. И порадовался, что все вы здоровы. Я же нездоров.

Расходов и лекарств много, а здоровья нет совсем. Потихоньку шагаю к тамошнему отечеству. Не имамы бо зде пребывающаго града[276].

Братия старается всеми средствами возвратить меня обратно, но, к сожалению, я быстро шагаю к могиле. Пойду туда ждать вас.

Фотиния моя, свет[277] мой, Фотиния! Мы были бутонами, стали цветами. Осыпались лепестки, их разметал ветер, и нас забыли. Яко сено изсхох

[278], и цвет ея отпаде[279]. Итак, что остается с нами? То, что мы сделали и отослали для другой жизни, только это и остается нетронутым. Никто этого у нас не отнимет. Никто не сможет это забрать.

Так вот, Фотиния моя, будем откладывать туда то, что можем. Если нас в этот час застанет смерть, тому, что мы оставим позади, порадуются другие. О тебе забудут, как будто тебя и не существовало никогда.

Суетный мир! Лживый свет! Нет в тебе ничего доброго! Совершенная ложь. Совершенный обман. Ты нас обманываешь, смеешься над нами, издеваешься. Показываешь нам годы, и удовольствия, и долгое здоровье, но внезапно нас настигает смерть. И [всё это] лопается как мыльные пузыри, [всё это как] паутинка, которая рвется.

Таково оно, возлюбленное мое дитя, таково это наслаждение мира.

Итак, приими наказание[280]. Плачь и скорби. Ты очень хорошо познала, [каков] Бог. Молись и взывай: «Боже мой, Боже мой! Яви[281]

ту, которая некогда звалась Фотинией, истинным светом, и отверзи снова Твои Небеса, и источи одну каплю Божественной Твоей благодати. Просвети очи ее души и сотвори с нею милость. О Боже мой! Боже мой, видящий тайное нашей души! Услади наше сердце, которое огорчил лукавый и которое забыло Твою любовь».

Так говори и взывай.

Сейчас, когда я тебе пишу, отек у меня поднялся до пупа, и мой священник сходил в Дафни, и без моего ведома договорился по телефону с врачом, и привел его сюда, сказав мне, что врач проходил рядом и зашел к нам [по пути]. И тот, осмотрев меня, сказал, что у меня болезнь сердца, случившаяся из- за гнойных миндалин. И дал таблетки от отека и поддерживающие уколы для миндалин, подобные тем, которые присылал Иоанн.

Так вот, одно посещение [врача] — тысяча триста драхм! К счастью, у меня есть духовные дети в Америке, и все пишут: «Смотри за своим здоровьем! Не оставь нас сиротами». И присылают [деньги]. Другое посещение — тысяча шестьсот с лекарствами.

Такие дела. Хочу я или не хочу, не дают мне умереть. Итак, имей терпение.

Письмо 62-е

Чадо мое возлюбленное, божественная моя утроба и священная, желаю тебе быть всегда здоровым!

То, что я хочу тебе сейчас написать, ты сохрани. Пусть это будет у тебя как напоминание. Читай это внимательно. И я думаю, это будет тебе на пользу.