Полный привод, или Километры вдоль нормальности

– Я же говорю: она перекупалась, – развела руками доктор Фортескью. – Плюс акклиматизация.

– Но она не может подцепить здесь какую-нибудь заразу? Ты ей все прививки сделала? – паника в голосе папочки вроде бы пошла на убыль, но всё-таки выдавала в нём состояние настороженности, а никак не желанной расслабленности.

– Александр, а зачем, по-твоему, мы в Лондоне целый месяц перед вылетом сидели?

Хотя, если называть вещи своими именами, то сидеть им было некогда.

Прибыв тогда в Лондон из Шотландии, Александр опять пропал на два дня в офисе, но тем не менее успел купить дочери мягкую игрушку «растущую гусеницу», которую очень удобно обнимать ночью во сне и закидывать на неё ногу.

Всё дело в том, что в процессе совместного проживания внезапно выяснилось, что Дэлли с пелёнок привыкла ночью обнимать маму и менять свои, столь глубоко уходящие корнями в быт, традиции, как англичанка и консерваторша, не собиралась. Алексу вскрывшийся факт приятно грел нутро, ибо лишний раз доказывал, что в ночах Жак присутствовала только их дочь, но тем не менее, эту практику решил прекратить, поскольку планировал сам занять это тёпленькое, во всех смыслах, местечко. Итак, к гусенице прилагались дополнительные сегменты тела. Их можно было привязывать летами и замками к хвосту, чтобы игрушка могла «расти» вместе с ребёнком. Этим же вечером на семейном совете насекомое торжественно нарекли Доротеей или кратко Дорри.

А маме папа успел приобрести уже совсем взрослые, но не менее полезные вещи: MakBookPro и iPhon7 с Hangouts и Viber в них. Обеспечив, таким образом, любимую женщину продукцией от «Яблока» и всем, что к ней прилагается, мужчина на третий день улетал к себе в «Большое Яблоко».

Само расставание было тяжёлым. Или даже давящим. Но Жаклин уже заранее смирилась с тем, что разлука с Алексом для неё априорно болезненна и трудна, и по-другому не может быть, потому что не может быть никогда. Это часть её сущности. Сущности женщины, любящей до самозабвения.

«Чёртова работа!» – моментами ругалась она на себя. Когда дело дошло до того, что ЕГО не будет рядом, девушка готова была бросить абсолютно всё, послать к чертям ещё больше и не отрываться от МакЛарена ни на фут. Ни на дюйм.

Но тут же понимала, что и это тоже не выход. Так нельзя. Да и не изменит это ничего – как его не привязывай к себе, как себя не приковывай к нему: физически, эмоционально, финансово, юридически, социально, если он захочет уйти – уйдёт. И даже если пристегнуть наручниками к батарее, отгрызёт себе руку, как волк в капкане – лапу, и будет таков.

Она не навязывалась ему все эти четыре года. Не искала, не звала, не просила, не требовала. Выстояла, выдержала, дождалась. Может, ещё и поэтому он вернулся. Таким образом, сейчас от неё требуется только не изменять себе и надеяться на лучшее. В том числе и на то, что Дэлли не успеет запаниковать после отъезда папы, как уже придёт время собираться.

Последние часы перед разлукой пролетели словно одна минута.

– Да бросай ты эту работу, – в прощальную ночь, будто Мефистофель, то и дело нашёптывал Александр на ушко и целовал в шейку. – Что вообще за мания – работать. Кстати, не исключено, что ты уже беременна, и что тебе та квалификация? Ты её будешь полгода подтверждать, а потом сразу же уйдёшь в декрет, а потом… – как бы намекая на варианты, замолкал парень.

– Нет. Нужно всё сделать, как положено, – склоняла голову на бок девушка, но как только видела, что он готов с ней согласиться, тут же начинала паниковать. – Алекс, мне страшно.

От её страхов парню резко хотелось влезть на стену. Или набить кому-нибудь морду. Ну, или ещё что-нибудь в этом роде.

Доподлинно понимая, что все они полностью на его совести и дело его рук, он принимался топить девушку в своей нежности и ласке, сам от себя не ожидая такого проявления. Алекс будто открывал на полную мощность шлюзы своей мужественности, они уравнивали его брутальность с его же слабостью, и потом всё это обрушивалось на Жаклин. Беззастенчиво и открыто.

Он окутывал, укутывал и обволакивал её обнажённое тело своим таким же голым торсом, как бы стараясь собрать весь негатив, всю печаль с неё самой, с её души. Вобрать в себя и увезти далеко за океан. Долго целовал повсюду, прикасался нежно губами, как бы делая инъекции своей любви в неё и одновременно заживляя раны, которые перед расставанием опять воспалились.

– Господи, я так устал скучать по тебе, Джеки, – поцелуй в носик, – что уже думаю только о том времени, – поцелуй в щёчку, – когда мне это уже не будет грозить, – поцелуй в губки. – Вы будете со мной. – Ещё поцелуй в губки. – И уже навсегда. К тому же, нам светит целая неделя на острове. – Александр оторвался от девушки и, остановившись с ней нос к носу, улыбнулся своей беспрецедентной улыбкой. – Оторвёмся по полной.

Они действительно, ещё тогда, в Глазго, договорились перед Нью-Йорком заехать на недельку в Карибский бассейн.