Полубоги и маги (сборник)

То, что у него была всего одна рука, его нисколько не обескураживало. Он, словно дирижер, размахивал обрубком второй и нараспев произносил египетские и греческие слова. У его ног клубился туман. Вокруг него плясали вспышки света – казалось, будто тысяча ребятишек пишет в воздухе бенгальскими огнями свои имена.

Я не понимал, что передо мной – в отличие от Нехбет. Обладая ее зрением, я узнал Дуат – волшебное измерение, существующее под миром смертных. Я видел слои бытия, похожие на слои мерцающего разноцветного желе, уходящие в бесконечность. На поверхности, где встречаются миры смертных и бессмертных, Сетне превращал Дуат в бурю, словно гигантским миксером взбивал цветные волны и пышные клубы белого дыма.

После приключения в Рокуэй-Бич Аннабет рассказывала мне, каким жутким ей показался Дуат. Ей не давал покоя вопрос, связан ли египетский Дуат с Туманом древних греков – волшебной вуалью, которая не позволяет простым смертным видеть богов и чудовищ.

Поскольку в моем сознании обитала Нехбет, я знал ответ на этот вопрос. Ну конечно, связь между Дуатом и Туманом есть. Мгла – это всего лишь греческое название главного слоя между мирами – того самого, который Сетне теперь разрушал.

По идее, я должен был прийти в ужас. Видеть мир со всеми его бесконечными слоями – одного этого достаточно, чтобы у вас голова пошла кругом.

Но я и раньше падал в океаны. Я привык плавать в глубинах, где меня со всех сторон окружали бесчисленные течения.

Нехбет же было трудно чем-то удивить. Она за тысячи лет повидала всякого. Ее разум был таким же холодным и бесстрастным, как ночной ветер пустыни. Для нее мир простых смертных был постоянно меняющейся пустыней, усеянной останками людей и их цивилизаций. Ничего вечного не было. Всему рано или поздно наступал конец. Что касается Дуата, то он вечно кипел пеной, посылая в мир простых смертных яркие вспышки магии.

И все же нас обоих тревожило то, как Сетне разрывал завесу Тумана. Он не просто манипулировал ею. Маги делают это постоянно. Сетне же опустошал Дуат. Куда бы он ни ступал, во все стороны начинали расходиться трещины, пронизывая слои волшебного мира. Его тело втягивало энергию со всех сторон, разрушая границы между Дуатом и миром простых смертных, между греческой и египетской магией, что медленно превращало его в бессмертного. При этом он прорывал дыру в космическом порядке, которая может никогда больше не закрыться.

Его магия притягивала и нас, – Нехбет и меня, – требуя, чтобы мы сдались и устремились к нему, дабы раствориться в его новом великолепном теле.

Лично я не желал ни в ком растворяться. Не желала этого и богиня-стервятница. Общая цель сплотила нас.

Я решительно зашагал через все поле. Сейди и Аннабет шли справа от меня. Я предположил, что Картер находится где-то слева, но он снова стал невидимым, так что я был не уверен. Тот факт, что я не смог обнаружить его даже при помощи острого глаза Нехбет, давало мне надежду, что Сетне его тоже не увидит.

Может, если я отвлеку Сетне, Картер сумеет отсечь магу и вторую руку. Или обе ноги. Бонусные очки будут начислены за голову.

Увидев меня, Сетне умолк.

– Потрясающе! – он расплылся в ухмылке. – Ты явился сюда вместе со стервятницей. Спасибо!

Да, не на такую реакцию я рассчитывал. Я все еще жду того дня, когда плохой парень увидит меня и крикнет: «Сдаюсь!» Но пока что этого не случилось.

– Брось корону, Сетне! – Я поднял свой копис, который больше не казался мне тяжелым благодаря присутствовавшей во мне силе Нехбет. – Сдавайся, и ты останешься жив. В противном случае…

– Очень хорошо! Какой, однако, грозный вид! И твои друзья здесь… Дай угадаю. Ты меня отвлекаешь, чтобы они в это время приготовили какую-то потрясающую ловушку, в которую угодит новоиспеченный бог?

– Ты пока еще не бог.

Он отмахнулся от моих слов.

– Подозреваю, что Картер тоже притаился где-то рядом, оставаясь невидимым? Привет, Картер!

Даже если Картер и был рядом, он не ответил. Умный парень.

Сетне поднял обрубок руки.

– Где бы ты ни был, Картер, я впечатлен твоим рукоотсекающим заклятием. Твой отец гордился бы тобой. Ведь это для тебя самое главное – чтобы твой отец гордился. Но ты подумай, какие откроются возможности, если ты присоединишься ко мне. Я намерен изменить правила игры. Мы смогли бы вернуть твоего отца к жизни, я имею в виду к настоящей жизни, а не к этой ужасной полужизни в преисподней. Все будет возможно, когда я стану богом!

Вокруг запястья мага змеились струйки Тумана, отвердевая и превращаясь в новую руку.

– Что скажешь, Картер?

Воздух над Сетне замерцал, и в нем возник огромный голубой кулак размером с холодильник. Обрушившись на голову магу, он вбил его в землю, как молоток по самую шляпку вбивает гвоздь в мягкое дерево.

– Я говорю «нет»! – произнес Картер, появившись на поле с кепкой Аннабет в руках.

Я не сводил глаз с короны Птолемея – единственное, что осталось от Сетне на поверхности земли.

– Тебе ведь было велено ждать, – пожурил я Картера. – Приготовить ловушку. А я тем временем расправился бы с Сетне.

Картер пожал плечами.

– Ему не следовало говорить о моем отце.