Полуночная экскурсия

Да блин, при всей фигне, мы чертовски хорошо справляемся. По крайней мере, мы живы, свободны и вместе. А большего и не нужно.

Она свернула за поворот. Когда Эрик исчез из виду, она почувствовала тоску. Она терпеть не могла оставлять его одного во время этих вылазок в город.

Ничего не случится, сказала она себе. Когда я дома, он целыми днями бродит один по лесу. Какая разница, где я - в городе или в хижине?

Большая.

Сквозь просветы в деревьях она бросила взгляд на место захоронения. Она всегда смотрела туда. Она уже давно прекратила бороться с этим порывом. Она точно знала, где лежат тела. Но самой могилы давно уже было не разглядеть - вся заросла густыми кустарниками.

Глядя на кусты, Сэнди вспомнила о тех временах, когда их там еще не росло. Она вспомнила, как выглядела могила, ощущение сырой земли под собой и ее удушливый запах. В ту первую ночь, зарыв в землю Либ, Гарри и Слейда, она сидела на насыпи, потому что слишком была измотана для того, чтобы идти куда-то еще, и потому что сомневалась насчет Либ и Гарри.

Скорее всего, они были мертвы.

А может быть - и нет.

Кто-то из них мог все еще оставаться жив - страдая от ран, задыхаясь, но все еще жить. И у этого/этой кого-то могло найтись достаточно сил для того, чтобы пробиться через толстый слой земли.

Но не когда я сижу сверху.

Сидя на могиле, она думала об этих троих там, внизу. Сэндвич из обнаженных тел, Либ - посередине, точно кусок мясного рулета.

Нет, нет, нет, никакого мясного рулета. Сэндвич с салями.

И Либ действительно посередине, но никакое она не мясо.

Надеюсь, теперь она счастлива. Надо было держать свой большой рот на замке.

Проезжая мимо укрывших могилу кустов, Сэнди вспомнила, как взбешена она была в ту ночь. Все у них с Либ складывалось так хорошо, пока не объявился этот Гарри.

Он все испортил.

Мы могли бы стать семьей.

Но Либ рехнулась из-за этого парня и превратилась в настоящую шлюху. В шлюху болтливую, шлюху вероломную. Готовую на все ради собственной похоти. Не могла ведь не выложить всю правду-матку!

А ведь она даже и не знала этого хмыря.

Сэнди покачала головой. Сейчас она чувствовала себя совершенно другой личностью, ничего общего не имеющей с девчонкой, что сидела на могиле в ту роковую ночь.

Господи, какой я была молодой тогда. И злой.

И ревнивой.

Смешно.

Она сожалела, что убила Гарри и Либ. Ей всегда хотелось, чтобы этого не было. Не то, чтобы она слишком уж себя винила. Оба получили по заслугам. Они отвернулись от нее. Рано или поздно они отвернулись бы и от Эрика. Если бы она их не убила, все могло бы закончиться великой бедой.

Но они ей нравились.

Оба.

Если бы только все сложилось по-другому! Либ могла бы стать ей старшей сестрой. Гарри мог бы стать ей братом.

Или любовником.

Кто знает?

С той самой ночи, двенадцать лет назад, она не могла проехать мимо могилы, не вспоминая о случившемся.

А вспоминая - не могла не сожалеть, что убила их.

Если бы они не вынудили ее это сделать!

Все к лучшему, - сказала она себе.

Но не для них.

Да, это жестоко. Но нечего было так себя вести.

Хорошо, что они тогда так себя повели, - думала она. - Иначе я могла бы им довериться. А они предали бы и меня, и Эрика.

А так я нанесла первый удар.

Кажется, это какой-то военный термин?

Удар на опережение.

Да.

Я опередила их. Расправилась с ними прежде, чем они могли бы расправиться с нами.

Стена деревьев поредела, открывая вид на шоссе Пацифик-Коаст. Сэнди проехала еще немного вперед, пока путь ей не преградили железные ворота. Она вышла из машины. Она направилась к ним сквозь тень и яркий солнечный свет; под сапожками хрустели опавшая листва и еловые сучья. К насыщенному аромату леса примешивался свежий запах океана, а легкий морской бриз разгонял теплый и пьянящий лесной воздух.

Такие смешанные ощущения она испытывала лишь тогда, когда открывала ворота.

Мои ворота.

При жизни Гарри эта грунтовая дорога еще не была огорожена. Сэнди сама купила ворота в городе и наняла бригаду парней, чтобы их установить.