Полуночница

Обычные лорды, упомянутые Иваром, подчиняются воле соответствующих князей. Их замки существенно уступают размаху и величию главных в Льен и обеспечивают лишь комфортную жизнь своим обитателям, зачастую не представляя никакого военного или политического значения. Такие лорды составляют большую часть нашей знати, и родство с ними — не редкость. Хотя я, как и многие, не могла заявить, что во мне течёт толика благородной крови…

— Значит, вы с Барни в прошлом конкурировали между собой, — вернулась я к разговору.

— Скорее это просто здоровое соперничество, да и то продержалось довольно недолго.

— Так уж и недолго, если ты не захотел сначала продолжить с ним путь? — сыронизировала я.

— Я позволил ему сопровождать нас лишь потому, что он хороший воин (куда лучше меня) и обещал обучить тебя некоторым трюкам.

Как раз на этих словах предмет нашей беседы с Иваром вернулся. Проигнорировав, как мы с вором сверлили друг друга глазами, Барни произнёс:

— Скоро выйдем на тракт. Там можно будет переночевать в таверне и купить лошадей. Девчонка умеет ездить верхом? — вопрос задавался вору, но я, возмутившись подобной бестактностью, сама за себя ответила:

— Нет, и я всё ещё здесь. Я не прозрачная.

Барни сделал вид, будто не заметил упрёка:

— Тогда будешь ехать со мной или Иваром.

— А куда делась твоя лошадь? — поинтересовалась я. Мы вышли пешком из Берльорда, поскольку притворялись людьми, не способными купить кобылу и собиравшимися отправиться в путь с обозом. Сейчас нужда в этом вранье исчерпалась, и нам следовало позаботиться о том, чтобы ускориться. В иной ситуации мы, возможно, и действительно напросились бы кому-то в попутчики, но до Запада предстоял неблизкий путь. Никто из торговцев не ехал туда из города напрямую. А вот встреченный в лесу мужчина тоже был пешим, и это удивляло.

— Да, я сам купил её на одном постоялом дворе. Тупая животина попалась. Оставшись без привязи, тут же в чащу сиганула. Её тот, кто напал на меня, отвязал, демонов ему в зад.

— Как это случилось? — спросила я, вспомнив, что, со слов вора, Барни опытный и хороший воин. Странно, что он позволил загнать себя в подобное положение.

— Как-как… Меньше доверяй людям, Уна, — мой тебе совет. Нужно даже с друзьями оставаться начеку. А тот пёсий сын со мной ещё у Ристриха служил. Я ему не раз спину прикрывал, а он стал прихвостнем верян, как выяснилось. Ударил исподтишка, как змея. Удивительно, что не прибил. Духу, видимо, не хватило. Зная, что я выживу, в лесу оставил, и на том спасибо. Хотя я ещё поквитаюсь с ним, это он зря.

— А почему он притворялся, что по-прежнему с тобой заодно? — удивилась я.

— Подловила! У меня при себе хранилось одно важное письмо. Я ему о нём не говорил, но он знал и, по всему выходит, связался со мной лишь ради него.

Я призадумалась. Меня удивило, что Барни не отправился за предателем, а вместо этого пошёл с нами. Да, его путь изначально лежал в том же направлении, но если украденное послание имело такую большую ценность, то разве не стоило его вернуть?

— Я знаю, о чём ты думаешь, подозрительная наша. Над письмом работал хороший шифровщик, я более чем уверен, что веряне не узнают содержание. А вот я частично владею информацией и, поскольку она важна, должен как можно скорее достигнуть Нижнего Крака — того же города, куда следуете вы.

— Тогда зачем вообще нужно было что-то писать, если ты всё знал?

Он подмигнул мне:

— Автор письма не знал, что шифровальщик работает на меня. А вот что не сжёг бумагу сразу, это я дурень. Но не хотел демонстрировать получателю подобные знакомства.

Видя, что я собираюсь снова задать вопрос, Барни щёлкнул меня по носу:

— На этом всё, Полуночница. Больше твоё любопытство утолять не буду.

С тех пор, как Ивар проболтался, как меня звали в Берльорде, мужчина стал тоже меня так называть. Прозвище Барни сразу пришлось по вкусу. Но каждый раз, когда кто-то вспоминал о моём вымышленном имени, я начинала скучать по Аресу, придумавшему его.

Мы пошли дальше по лесу. Фрай вылез из корзины и залез на плечи Барни. В отличие от Ивара, тот не возражал от подобной компании. Меня удивляло, что кот вёл себя меланхолично и спокойно, будто ничего особенного не происходило. Подобное поведение не укладывалось у меня в голове.

Мне не терпелось очутиться в таверне. Я устала от холодных ночёвок и грязи. Ужасно хотелось помыться, стерев с себя дорожную пыль, а кровать я только представляла в грёзах. Вольная жизнь успела мне наскучить. Она оказалась не так прекрасна, как я думала, мечтая о приключениях.

Но наконец осточертевшие деревья расступились, и мы вышли на перепутье. Там находилась таверна, на втором этаже которой располагались комнаты для гостей. Мы зашли внутрь, и я почувствовала сильный хмельной запах, всегда сопровождающий подобные места. Я поморщилась, но не утратила оптимизма.