Поменяемся?

Ощупав его позвоночник, я осторожно растираю всю спину и вновь возвращаюсь к плечам. В такой непосредственной близости я отчётливо чувствую запах его тела. Пахнет Рафаэль по-мужски пряно и приятно. Настолько, что на языке появляется сладковатый вкус.

— Так не больно? — я сдавливаю пальцы сильнее.

Он мотает головой.

— Нет. Приятно.

Воодушевившись похвалой, я массирую увереннее, копируя движения тайских массажисток: растираю, чтобы согреть, постукиваю, чтобы привести в тонус, поглаживаю, чтобы расслабить.

— Ну вот и всё…

Я приподнимаюсь, собираясь освободить его бедра, но застываю, ощутив хватку на своей голени.

Открываю рот, чтобы отпустить очередную шутку, но не могу выдавить ни звука.

Продолжая удерживать меня за ногу, Рафаэль медленно перекатывается на спину. Его ладони перемещаются мне на бёдра и надавливают, подталкивая к себе.

Я не нахожу сил сопротивляться и послушно нависаю над его лицом. Наши взгляды встречаются, дыхание сплетается в одно. Кровь тугой волной приливает к вискам, по телу проносится дрожь предвкушения. Мы вновь балансируем на грани, но на этот раз я, кажется, готова провалиться. Уж слишком настойчиво эрекция Рафаэля давит на шов джинсов, и слишком сильно я возбуждена. Массаж был очень плохой идеей. Гребаная тантра…

Давление его ладоней прожигает кожу даже через плотную вязку кардигана, заставляя наклоняться всё ниже. Губы Рафаэля всего в десятке сантиметров от моих, пальцы ныряют мне в волосы, жадно тянут, заставляя беззвучно охнуть.

— Хочешь? — Он сверлит меня требовательным взглядом.

Я молча киваю, и в следующую секунду сгустившийся воздух разрезает звук знакомой мелодии. Дёрнувшись, я упираюсь руками в грудь Рафаэля, возвращая себе своё дыхание. Господи, что я творю? Для чего встаю на одни и те же грабли снова и снова?!

Рианна продолжает воодушевлённо петь. Её «Бриллианты» стоят у меня на Витю.

33

— Извини, — сиплю я, неуклюже соскальзывая с его бедер. — Нужно ответить.

Рафаэль не пытается меня удерживать: молча перекатывается на бок и садится. Плохо соображая от волнения и стыда, я шарю ладонью по скомканному покрывалу в поисках надрывающегося телефона. Никто и никогда не бесил меня так, как в этот момент Рианна.

— Алло, — выпаливаю я, плотно прижав динамик к уху. — Привет, малыш! Как дела?

— Привет, — слышится немного растерянный голос Вити. — А ты чего такая взбудораженная?

— Я? — Потерев лоб, я начинаю нервно расхаживать по номеру. — Я не взбудораженная. Нормальная вроде…

— Я же слышу. — Теперь его тон сочится подозрением. — Как будто запыхалась. Бежала откуда-то?

— Я? Нет… Я сейчас в номере.

— А Рафа где?

— Рафаэль… — Задохнувшись от бешеного толчка сердца, я ищу глазами голую спину. — Он тоже здесь, неподалеку.

— Чем занимаетесь?

— Мы… играли в карты, — признаюсь я с запинкой.

Это такой обман психики: кажется, чем больше ты скажешь правды, тем менее значительной будет казаться последующая ложь.

— Даже так? — саркастично хмыкает Витя. — Вы, как я посмотрю, не скучаете.

Почувствовав на себе тяжелый взгляд Рафаэля, я резко отворачиваюсь и несусь к входной двери. Не могу при нем разговаривать. Да что там разговаривать… Сейчас нам лучше вообще не находиться рядом.

— Приходится как-то развлекаться вечером, — торопливо тараторю я, босиком выскакивая в коридор. — В дурака раскинули пару партий.

— У вас час ночи, если я не ошибаюсь.

Я обессиленно закрываю глаза. Уже так поздно? Вот же черт…

— Ну мы же на отдыхе. График сна сместился.

— Мне все это не нравится… — холодно чеканит Витя. — Вообще, хрень какая-то… То, что ты живешь в номере с другим мужчиной… Даже если это Рафа… То, что мы давно дружим, ни о чем не говорит… И то, что вы ночами режетесь в карты… Мне это, блядь, вообще не нравится…

Застыв, я разглядываю причудливый рисунок ковролина у себя под ногами. Во рту кисло, и причиной тому вовсе не французские груши. Витя ругается матом очень редко и только тогда, когда зол или сильно расстроен.

— Ты первым захотел поехать на Мальдивы, — робко напоминаю я. Сексуальное помешательство отступило, оставив меня один на один с наездами Вити и ядовитым чувством вины.

— Да это все с шутки началось… Хрен знает, как все так далеко зашло. Ну это же полный бред — взять и поменяться парами. Я одного не пойму: как ты сама это допустила? Мы с Лианой хотя бы на вилле живем… А ты, блядь, делишь с Рафой один номер и ночами режешься с ним в карты. Не на раздевание хотя бы?

Нет, на желания, — мысленно шепчу я. — Но это как будто еще хуже.

В любой другой момент я бы не поддерживала агрессивный тон диалога и просто повесила трубку. Сейчас же чувство вины не дает этого сделать. До крови закусив губу, я молча глотаю обвинения.

— Я думал, ты опомнишься и дня через три вернешься домой… Потому что это ненормально!!! Мы же, блядь, не свингеры какие-то, и у нас не свободные отношения!!

— Вить, ты выпил, что ли?

— Да если и так! Вы там трезвые, что ли, ходите?

Приложив дрожащую ладонь ко лбу, я оборачиваюсь и вижу Рафаэля, стоящего в дверях номера. Он хмур и одет в толстовку.