Поменяемся?

Ободрённая такими мыслями, я кручу головой по сторонам в поисках Рафаэля. Обнаруживаю его стоящим возле кофейной машины и невольно хмурюсь. Он стоит не один, а в компании ослепительной феи, чьи волосы очаровательно покачиваются аккурат поверх упругой пятой точки. Не знаю, что такого весёлого мог сказать Рафаэль, если она так широко ему улыбается. Черт, почему кому-то достаются вот такие волосы — густые и плотные, на вид тянущие килограмма на два, а кому-то — скромный пучок весом с засохшую редиску?

— О, спасибо большое, — читаю я по её губам. Коснувшись плеча Рафаэля, фея ставит чашку в кофемашину.

Я раздражённо кривлюсь. Вы поглядите, какой джентльмен. Оценил, что леди нелегко волочить за собой такую копну и шикарную задницу, и решил пропустить её вперёд.

— У меня блины остыли, пока ты ходил за кофе, — мрачно изрекаю я, глядя на опустившую перед собой чашку. На Рафаэля стараюсь не смотреть, потому что в этот момент он жутко меня бесит.

— Была очередь у автомата, — поясняет он, плюхаясь напротив.

Я скриплю зубами. Конечно, соберётся очередь, если он начнёт пропускать вперёд всех красоток. Их же тут толпы ходят, и все они хотят кофе.

Желание выказать ему сочувствие из-за ночи, проведённой в кресле, гаснет. Насупившись, я с остервенением пыряю ножом жирное брюхо круассана.

— Тебе Виктор больше не звонил?

Я поднимаю глаза. Опустив чашку, Рафаэль смотрит на меня вопросительно. А я… я одержимо таращусь на него, не в силах оторваться. Изучаю линию густых бровей, чуть сросшихся на переносице, тёмную щетину на скулах, миндалевидный разрез глаз, подчеркнутый длинными ресницами, и плотно сжатые губы. И почему я раньше не замечала, что у него настолько хорошая кожа? Такая же гладкая и чистая, как на спине.

— Ты чего замолчала? — Рот Рафаэля приходит в движение. — Всё нормально?

— Да, всё хорошо, — мямлю я, чувствуя, как меня с головой накрывает паника. Потому что я никогда не смотрю на мужчин так… в смысле, ими не любуюсь.

— Пойду за добавкой кофе. Тебе взять?

— Я сама, — выпаливаю я, вскакивая на ноги. И до того, как Рафаэль успевает возразить, несусь к кофемашине.

Черт-черт-черт, — в отчаянии бормочу я, запихивая чашку в лоток. — Так не должно быть. Нет-нет-нет. Это всё неправильно.

Пока кофемашина, плюясь коричневыми струями, наполняет чашку, я больно жую губу в попытке принять шокирующее открытие. Рафаэль привлекает меня как мужчина.

И это гораздо серьёзнее, чем моё многолетнее увлечение Джонни Деппом, ибо чёрт знает, нравился бы он мне, окажись рядом, а не на экране, без всех этих стильных шмоток, обаяния Джека Воробья и озорной серёжки. И ещё ему за пятьдесят, а это наверняка как-то сказывается на запахе. Возможно, он пахнет кислой капустой или, не дай бог, потом…

А Рафаэль мне нравится любым. В трусах и даже в этом жутком свитере таёжника, который ему совсем не идёт. И запах его нравится тоже. И это самая настоящая катастрофа, потому что он встречается с Лианой, а у меня есть Витя, и нам всем рано или поздно придётся вернуться домой.

35

— Какие планы на день?

— Мучить инструктора по лыжам, — отвечаю я, глядя перед собой. — А у тебя?

— Пойду кататься. — Рафаэль останавливается у ресепшена и протягивает администратору ключ-карту. — Замените, пожалуйста. Срабатывает через раз.

Воспользовавшись тем, что он отвлечен, я вновь принимаюсь разглядывать его профиль, ища подтверждения тому, что вспыхнувшее чувство — не более чем галлюцинация после выпитого Дома Периньона. Вдруг эксклюзивный алкоголь предполагает эксклюзивное похмелье.

Однако вердикт оказывается неутешительным. В моих глазах Рафаэль остается привлекательным и дико сексуальным. Особенно, когда сводит брови к переносице и дергает челюстью, как сейчас.

Он нравится мне настолько, что я начинаю эгоистично хотеть его себе. Иметь возможность прямо сейчас потрогать его за щеку, щипнуть за задницу или закатить скандал в случае, если какая-нибудь красотка с роскошной гривой и улыбкой на миллион решит пофлиртовать с ним возле кофемашины.

— Ты переодеваться идешь? — Забрав новую ключ-карту, Рафаэль поворачивается ко мне. — Я здесь подожду. Куртку мою захватишь?

— Иди один, — мямлю я, с трудом выдерживая его взгляд. — Я немного в номере побуду… Надо сделать кое-что.

Рафаэль снова хмурится, вызывая желание стукнуть его по лбу и рявкнуть: «Ты бы мог этого не делать? Хмурым ты выглядишь таким красивым и брутальным, что хочу щипать тебя за задницу».

— Ладно тогда. Зайду куртку заберу.

Поездка на лифте означает новое испытание. Кабина кажется тесной, а молчание и взгляды слишком многозначительными.

Я захожу в номер первой и сразу прячусь в ванной, чтобы даже на полминуты не делить с Рафаэлем комнату. Прозрение обрушилось слишком стремительно, и мне требуется время, чтобы всё трезво оценить.

— Я ушел. — Предупредительно стукнув в дверь, информирует он.

Промычав «угу», я продолжаю гипнотизировать своё отражение в зеркале. Кажется, что я стою не на твердом плиточном полу, а на раскачивающемся скейтборде. Примерно так ощущается моя жизнь, потерявшая привычную опору.