Читаем Поменяемся? полностью

Я точно знаю одно: происходящее — больше, чем физическое притяжение. В этом поцелуе — годы нашей странной дружбы, тоска по последней ночи в горах и попытка убедиться в том, что эта непреодолимая, упрямая тяга, портящая всё, взаимна.

Пальцы Рафаэля скользят по моей спине, сминая кожу сквозь свитер и оставляя за собой горячий след.

Это просто поцелуй, — повторяю я себе, прижимаясь к нему сильнее.

Это всё ещё просто поцелуй, — пищит внутренний голосок, когда его ладонь спускается к бёдрам. Говорю же, я та ещё страусиха.

Надо сказать, что нам пора остановиться. Обязательно надо, потому что только так будет правильно.

— Ещё, — нелогично выдыхаю я, встав на цыпочки.

Рафаэль словно ждал моей отмашки. Его рука забирается мне под юбку, гладит мои кашемировые колготки.

— Даже останавливать не будешь? — его хриплый голос вибрацией проносится по моей скуле.

Я мотаю головой. Мы же просто целуемся. Ещё пара минут, и я, конечно, скажу «стоп». Просто мне нравится, как он пахнет, и вкус его рта тоже, что, между прочим, бывает нечасто. Помню, в школе у одноклассника… Хотя нет, к чёрту воспоминания.

Я осознаю, что происходящее перестаёт быть безобидным, когда мне на ягодицу опускается горячая, чуть загрубевшая ладонь и сжимает. Касание кожи к коже заставляет меня глухо ойкнуть и непроизвольно закатить глаза. Нет, всё-таки дело не в приближающемся тридцатнике, а в диком, неконтролируемом возбуждении. По шкале от одного до десяти — твёрдая двадцатка. Чувствую себя пони, напичканной лошадиной дозой конского возбудителя. Вот такой каламбур.

Вцепившись в толстовку Рафаэля в безуспешной попытке её стащить, я пячусь к столу.

Хрясь! Это мои колготки цепляются за подошву.

Бам! Это ботинки с грохотом откатываются в сторону.

— Пиздец меня несёт… — Оторвав от пола, Рафаэль с грохотом опускает меня на стол.

Я кривлюсь от боли. Чёртов степлер вонзился мне в крестец.

— Сними… — Я нетерпеливо дёргаю полы его толстовки. — Быстрее…

Стащив её через голову, Рафаэль снова впивается в меня поцелуем.

— Ты классно пахнешь… — Я чувствую, как он тянет вверх мой свитер, но не сопротивляюсь. Поднимаю руки и позволяю ему пару секунд поразглядывать мой лифчик — кружевной, к счастью, а не тот с огромными поролоновыми вставками.

— Ты тоже, — его ладони ложатся мне на талию, почерневшие миндалевидные глаза скользят по лицу. — Пахнешь соснами и снегом. В детстве это был мой любимый запах.

В грудной клетке становится так тесно, будто на неё уселся кто-то тяжёлый. Рафаэль и сам не подозревает, как проникновенно умеет говорить… Наверное, потому что говорит он мало, но всегда предельно искренне. Сосны и снег — это определённо красивый запах.

Не найдя достойных слов в ответ, я требовательно притягиваю его к себе и, впившись в губы, шарю по поясу джинсов в поисках пуговицы. Порой нет лучшего способа выразить свои чувства, чем секс. Даже если это секс на рабочем столе в спущенных колготках и со степлером, впившимся в задницу.

57


Я всегда думала, что Витя для меня идеальный любовник, и наш секс — лучший из возможных. Он всегда знает, как и где меня потрогать, когда нужно замедлиться, а когда ускориться, чтобы гарантированно доставить меня к двери с надписью «Хэппи-энд».

Сейчас, на жестком столе, сложно ускоряться и замедляться, да и трогать там, где хочется, — тоже. Потрогал там, куда дотянулся, — и уже славно. Рафаэль придвигается ко мне плотнее. Его ладони жгут бедра, горячее дыхание прокатывается по шее. Рывок — он толкает меня к себе. Задохнувшись от наполненности, я впиваюсь ему в плечи. Думаю ли я в эту секунду, что официально изменила Вите? Не-а. Все мое существо занято только одной мыслью: член Рафаэля внутри меня — это просто потрясающе. В мире не существует ничего лучше, серьезно. И дело не только в его размере.

Новый толчок оказывается глубже предыдущего. Икеевский стол надрывно скрипит, аккомпанируя моему высокочастотному стону. Я зажмуриваюсь, окончательно выпадая из реальности. Оказывается, есть еще сколько чувствительных точек внутри меня… Господи, Боже… Спасибо природе за клитор.

— Тебе нормально? — Голос Рафаэля, глухой и прерывистый, греет мою щеку.

Я понимаю, о чем он в действительности спрашивает. Хочет знать, справляюсь ли я с его выдающимися габаритами.

— Всё классно, — шепчу я и в доказательство сама толкаюсь ему навстречу. То, что я миниатюрная, не значит, что в меня помещаются только зубочистки.

Рафаэль жадно всасывается в мой рот и начинает вбиваться в меня с новым рвением. Так быстро и сильно, что мне не остается ничего, кроме как исступленно стонать и крепко за него держаться. Нет привычных «ускорился-замедлился», как нет и дополнительной стимуляции пальцами. Есть голодный, первобытный секс на выживание, в котором я со скоростью лыжника-олимпийца несусь к финишу. Даже если бы раздался предупредительный свисток судьи — это уже ничего не изменило. Внизу живота неумолимо тяжелеет, а голова, напротив, становится воздушной и невесомой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Секретарша генерального (СИ)
Секретарша генерального (СИ)

- Я не принимаю ваши извинения, - сказала я ровно и четко, чтоб сразу донести до него мысль о провале любых попыток в будущем... Любых.Гоблин ощутимо изменился в лице, побагровел, положил тяжелые ладони на столешницу, нависая надо мной. Опять неосознанно давя массой.Разогнался, мерзавец!- Вы вчера повели себя по-скотски. Вы воспользовались тем, что сильнее. Это низко и недостойно мужчины. Я настаиваю, чтоб вы не обращались ко мне ни при каких условиях, кроме как по рабочим вопросам.С каждым моим сказанным словом, взгляд гоблина тяжелел все больше и больше.В тексте есть: служебный роман, очень откровенно, от ненависти до любви, нецензурная лексика, холодная героиня и очень горячий герой18+

Мария Зайцева

Короткие любовные романы / Современные любовные романы / Самиздат, сетевая литература / Романы / Эро литература