Поместье. Книга II

Она расплакалась и послала в Скаршов за доктором. У Даниэла Каминера было воспаление легких. Врач поставил банки и пиявки, но больному с каждым часом становилось все хуже. Клара была далеко, и от нее из-за границы приходили неутешительные известия. Она поссорилась с Ципкиным и проигралась в Монте-Карло. Ципкин бросил ее, и она связалась с русским евреем, купцом первой гильдии. Клара писала отцу короткие письма, полные намеков и многоточий. Но было ясно: его дочь опускается все ниже. А у него и без Клары семеро по лавкам, еще и Фелюша. Но, раз настало время умирать, ничего не поделаешь. Даниэл Каминер и верил в загробную жизнь, и не верил. Да, Бог есть на свете, но в голове не укладывается, что душа бессмертна. Что с ней происходит, когда человек умирает? Где они летают, эти души, сколько они могут парить над кладбищем или в пустой синагоге? Даниэл Каминер как был, так и остался насмешником: лежал, стонал и отпускал шутки. Он еще не умер, а эта дура Целина уже причитает, как по покойнику.

— Хватит орать! — прикрикнул на нее Даниэл. — Ангела смерти разбудишь…

— Что же со мной будет?

— Вдов на свете полно, станет одной больше.

— А дети как без отца?

— Ну, замаринуй их или засоли…

Шутки шутками, но за детей Даниэл и сам беспокоился. Капитала он им не оставит, последние два года были неудачные. Есть должники, но, когда лежишь в земле, попробуй с них получи. Целина, с ее-то куриными мозгами, с них стребовать не сможет. Ее мать слишком стара, уже даже шляп не мастерит, так что и на нее надежды мало. Была бы Клара, было бы на кого положиться. Но Клары здесь нет. Поразмыслив, Даниэл Каминер распорядился телеграфировать Саше, чтобы тот срочно приехал из Варшавы. Наверно, Саша все же не такой необузданный, как кажется. Правда, когда мать уехала, он совсем распоясался. Директор гимназии был им очень недоволен. Но ведь парня оставили одного в большом городе, и было бы странно, если бы он не пустился во все тяжкие. Даниэл Каминер понимал, что Саша — далеко не дурак, на ходу подметки рвет и людей видит насквозь. Кто знает, вдруг у него проявится коммерческая жилка. Недаром он внук Даниэла.

Саша приехал. Даниэл Каминер послал за полковником Шаховским, с которым последнее время вел дела. Они недавно поссорились, но как только полковник, престарелый кацап, увидел, что Каминер лежит больной, он тут же забыл об их размолвке и пообещал прислать полкового врача. Полковник, вытирая слезы, успокаивал Даниэла и желал ему скорейшего выздоровления. Но никто не может избежать ни болезней, ни смерти.

— Ваше благородие, — сказал Каминер, — я уже одной ногой в могиле. Вот этот молодой человек — мой наследник.

— О, отличный парень!

— Он позаботится о моих детях.

Полковник Шаховский расплакался. Целина поднесла ему стаканчик водки, чтобы немного его приободрить. Он поклялся Даниэлу Каминеру, что сделает для Саши все возможное. Пришел полковой врач, поставил банки, но Даниэлу становилось хуже прямо на глазах. Его прерывистое дыхание напоминало скрежет пилы, из носа капала кровь. Староста погребального братства пришел узнать, как больной себя чувствует, и намекнул, что пора бы прочитать исповедальную молитву. Но Даниэл Каминер упрямо ответил:

— Лучшая молитва — это жирная пища.

На другой день он умер. Полковник Шаховский приказал похоронить своего поставщика с военными почестями и музыкой. Раввин сказал, что у евреев с музыкой не хоронят, но вмешался аптекарь Грейн и обозвал раввина невеждой. В Ямполе было немало просвещенцев, и они встали на сторону аптекаря. Из Варшавы приехала тетка и привезла Целине шляпу с черной креповой лентой. Погребальное братство заломило невиданную сумму, но полковник припугнул, что сошлет их всех в Сибирь. Так и получилось, что похоронами Даниэла Каминера занялось начальство и безбожники. Грейниха, Тамара Шалит и Соня Соркес сшили саван. За гробом шла рота солдат, оркестр играл военные марши. Над могилой произнесли речи аптекарь Грейн, бывший бухгалтер Калмана Давид Соркес и сам полковник Шаховский. Офицерские жены обливались слезами, глядя на Целину и толпу ребятишек мал мала меньше… Сашу уже все знали. Женщины утешали его, мужчины похлопывали по плечу. Все твердили одно и то же: лучше бы ему было окончить гимназию и пойти в университет, но ничего не поделаешь, придется стать преемником деда. Ему помогут, научат. Бог его не оставит.

Офицеры Ямпольского гарнизона сдержали слово. Полковник Шаховский любил потянуть с оплатой, но в этот раз тут же покрыл все расходы. Конкурент Даниэла Каминера Майер-Йоэл тоже занимался поставками, но его лишили заказов и передали их Саше. В нем, похоже, проснулись еврейские способности к торговле. Саша так быстро во всем разобрался, что оставалось только удивляться. Он сразу сообразил, что надо вести двойную бухгалтерию, одну для полковника Шаховского, а другую для генерала Горна, который теперь был вместо генерала Риттермайера.