Помнишь, я тебя любила? Забудь!

Глеб не приходит ко мне в комнату. Я просто лежу целый день на кровати, глотая слезы, и смотрю в потолок. И я точно знаю, чего я хочу: чтобы Глеб всегда был рядом со мной.

Он мерзавец, он наглый, он бабник, он спал с моей одноклассницей, он бросил меня в кафе без денег… Я могу очень долго перечислять все его ужасные качества и поступки, но… Он мне нужен. Несмотря на все это, я нуждаюсь в нем.

Просто я больше не представляю своей жизни без его самодовольной ухмылки, без его едких комментариев и без такого ненавистного мне закатывания глаз.

Он бесит меня одним своим существованием. Но я больше не могу без него.

И я должна обо всем честно рассказать Саше.

В 12 ночи, вдоволь наревевшись и признавшись себе в том, от чего я бежала последний месяц или даже больше, я встаю с кровати и направляюсь в душ. Вода проясняет затуманенное слезами сознание, и из ванной я выхожу новым человеком. Правда, по-прежнему не знающему, что ему делать дальше, но все-таки новым.

В квартире свет уже нигде не горит, и я тихо пробираюсь на кухню, чтобы налить себе на ночь воды, подсвечивая дорогу телефоном. Но когда я слышу его шаги, стакан чуть было не падает из рук. Глеб становится ровно у меня за спиной и, не говоря ни слова и не прикасаясь ко мне телом, все равно заставляет меня вжаться в столешницу. Я набираюсь смелости и разворачиваюсь к нему лицом.

Глеб в одних спортивных штанах и без майки. Я ничего не могу с собой поделать и просто рассматриваю его сильный торс. Кажется, он однажды говорил, что профессионально 11 лет занимался танцами? Это видно по его сильной спортивной фигуре.

Я скольжу глазами вверх по прессу, задерживаю взгляд на сильных руках, крепкой грудной клетке, ключицам и, наконец, дохожу до его лица. Наши взгляды встречаются.

Он просто молча смотрит на меня, а я молча смотрю на него. Он дышит ровно, кажется, совсем не нервничает, а вот у меня внутри все трепыхает. И совершенно дикое желание коснуться пальцами его тела простреливает все мое существо.

Я не могу удержаться и медленно тяну ладонь к его ключицам. Аккуратно провожу по ним, едва касаясь.

— Лучше остановись, — говорит мне хриплым голосом.

Но я его не слушаю и веду пальцами дальше, рисую узоры.

— Я ведь не железный, — шумно выдыхает и прикрывает глаза. — У тебя есть три секунды, чтобы уйти в комнату и закрыть дверь на замок, иначе этой ночью я тебя уже от себя не отпущу.

Глеб тяжело сглатывает и все еще стоит с закрытыми глазами. Я подаюсь чуть вперед и касаюсь губами его ключицы.

— Не отпускай, — говорю тихо.

Он очень шумно выдыхает и тут же сгребает меня в охапку. Наши губы встречаются в страстном поцелуе, и я крепко обнимаю его за шею. Этот поцелуй уже не остановить. Самый страстный, самый сладкий в моей жизни.

Глеб подхватывает меня под ягодицы и несёт в свою комнату, опускает на кровать и жадно целует лицо, шею.

— Моя любимая, — шепчет, когда лишняя одежда летит на пол.

И эти два слова, сорвавшиеся с его губ, заставляют меня биться в эйфории, какой у меня еще никогда не было.

Глава 32. Гостья

Я просыпаюсь от того, что меня кто-то держит в своих руках, аккуратно водит ладонью по моей спине и целует волосы. В памяти тут же восстанавливаются события минувшей ночи: я и Глеб в его комнате, в его постели. Страстные поцелуи, горячие прикосновения и его шёпот: «Моя любимая». А потом он взял меня в свои объятия, прижал к груди и так, по всей видимости, за всю ночь и не выпустил.

Я понимаю, что Глеб уже проснулся. Моя рука между нашими телами сильно затекла, но я не спешу ее вытаскивать, потому что он сразу поймёт, что я не сплю. Хочу на миг задержаться в этом моменте: он глубоко вдыхает запах моих волос, а на выдохе целует их.

Но рука затекла уже так сильно, что нет сил терпеть, поэтому я все-таки вытаскиваю ее из-под одеяла и открываю глаза.

— Доброе утро, Пироженка, — Глеб целует меня в висок.

— Доброе утро, — говорю ему тихо и разминаю руку. Переворачиваюсь на спину и осматриваю комнату. Ночью в темноте ничего не было видно. Да мне было и не до этого.

Кровать для двоих тесновата. Даже если бы Глеб и не обнимал меня всю ночь, нам все равно пришлось бы спать вплотную друг к другу. Светлые стены, шкаф, за открытой дверцей которого виднеются его вещи на вешалках, письменный стол, а к другой стене прибиты две пустые полки.

Это все, что попадает в поле моего зрения с этой точки на кровати. Потом рассмотрю его комнату хорошо.

— Кать, — тихо зовёт меня.

— Что?

Глеб привстает на локте и гладит меня ладонью по лицу.

— Ты должна расстаться с ним.

— Я знаю…

— И когда ты собираешься это сделать?

— Сразу, как только вернусь домой. Пожалуйста, Глеб, можно я скажу ему все не по телефону? Саша заслуживает того, чтобы я поговорила с ним лично.

Он шумно вздыхает и снова ложится на кровать, притягивая меня к себе еще крепче.

— Хорошо. — Склоняет голову к моей шее и проходится по ней дорожкой из поцелуев, что тут же вызывает у меня порхание бабочек не только в животе, но вообще по всему телу. — Пироженка, а когда мы пойдём с тобой на наше первое настоящее свидание?