Помощник. Книга о Паланке

Никогда он не станет взрослым, никогда не очнется! Недаром он отчаивается. Говорят, что сироты никогда не дозревают. Куда исчезла страна, откуда его изгнали? Он не перестает о ней вспоминать. Сидит здесь, наверху, над виноградниками, чтобы, глядя с высоты, вспоминать о ней. Перед его глазами встает тихая и спокойная страна, бескрайний зеленый луг, с широкой, медлительной, теплой рекой, поросшей по берегам кустарником и развесистыми деревьями. На берегах этой реки кипит радостная жизнь. Солнце здесь никогда не заходит, река бесконечна… Густая, согретая солнцем трава благоухает, в кронах деревьев щебечут пестрые птички, желтенькие утята шныряют в траве, резвятся котята, девочки и он, маленький Волент Ланчарич. Других мальчиков здесь не видать. Птицы поют, откуда-то доносится далекий и манящий запах невидимых садов, чудесных фруктов и тихие голоса ангелов-хранителей, в которых звучит уверенность, тихое согласие с его пребыванием в этой стране. Слышен шум вечной земли, какие-то мелодичные вести о том, что ничего не изменится, ничего с ним не случится, ничего плохого не может статься, спешить ему никуда не надо, игры никогда не кончатся, он никогда ничего не утратит, ничто в этой стране его не пугает, не мучает, не обременяет, здесь нет неблагодарности, спеси, пренебрежения, терний, наставлений, приказов, нет греха, ночи, зимы, боли и усталости.

Откуда его изгнали? Кто? Если бы он знал!

В нем жило чувство глубокого разочарования. Ребенком он был не особенно ловким, да и не слишком сообразительным, развивался медленно и еще медленнее становился взрослым. Сначала и физически был слабее своих сверстников, часто болел, потому что никто о нем не заботился, он всегда ощущал, что его никто не любит, что для всех он обуза.

Вопреки всем обидам он привязался к супругам Кохари. Его очень страшил сиротский дом, вот он и обрадовался, что они взяли его к себе. Сначала он привязался к жене мастера, которая как бы заменила ему мать. Постепенно он усваивал ее представления о мире, о том, что хорошо и что плохо. Он принял ее радости и ее страхи. Он понимал мир так же, как она, пел и говорил то, что слышал от нее. Она определяла ритм жизни этого дома, вот он и стремился быть похожим на нее и во всем старался ей угодить. Из благодарности и от страха, что она его не заметит, бывало, ужасно ревновал ее к сыну, когда она погладит того по голове. Этого мальчишку он готов был сжить со света, но никогда этого не показывал, потому что ей нравилось, когда они были в дружбе. Временами он становился раздражительным, вспыльчивым, неуправляемым, хитрым и расчетливым, как она сама. Тайного мира мужчин он не знал. Кохари вообще им не занимался, пока, к своему удивлению, не заметил, что у него ловкие руки и редкостные способности к счету и торговле.

Часто Воленту казалось, что картина той утраченной страны намного реальнее и достовернее, чем его повседневное бытие. Покинула ли его душа эту страну? Покинула ли ее вообще? Не осталась ли она там, а в этот мир он шагнул только ногами, руками, животом, глазами, носом… Но что-то в этой стране он оставил, недаром здесь все время ему чего-то недостает. Может, это его земное странствование — просто-напросто кошмар, который ему снится там?

При виде раскинувшихся виноградников он чувствовал счастье и удовлетворение.

Способ, которым чета Кохари воспитывала его, оказывал свое действие. Конечно, они воспитывали его для себя, то есть прямолинейно и жестоко. А он был, к несчастью, чувствительный ребенок. По понятным причинам жена мастера в первую очередь воспитывала в нем воздержанность, покорность, скромность, аскетизм. Он должен был быть набожным и безответным. Но как только он стал взрослеть, в нем зародились бунт и анархия. И с тех пор в нем противоборствовало природное и воспитанное, страстное мужское стремление к смелой и драматической жизни соседствовало со странной неуверенностью, гонор с запуганностью, чувственность с самоограничением, голод по женщине с неспособностью или даже страхом перед жизнью с одной женщиной, которая проникла бы в его тайный мир. Он умел быть чересчур самостоятельным, но жить один боялся. В нем сидел страх, что его откуда-то выдворят, выгонят, не оценят. Он чувствовал себя уверенным только тогда, когда у него за спиной были люди, которых интересовала его судьба. Поэтому он боялся потерять Речана. И страстно желал его жену.