Помощница лорда-архивариуса

Мерно поскрипывая, из толпы вышел второй некрострукт в железном шлеме, ухватил когтистой лапой поверженного противника за оставшуюся руку и поволок обратно. Следом за ним на огороженный железными цепями ринг распорядитель не без усилия вытолкнул бритоголового мужчину борцовского телосложения, одетого в красное трико. Обнаженную бычью спину покрывали выцветшие татуировки.

Мужчина сплевывал, разминал кулаки, но выступивший на низком лбу пот и беспокойно бегающие глаза выдавали страх.

— Бои некроструктов, — невозмутимо пояснил Джаспер, — заменяют знати крысиные бои, что вы имели удовольствие наблюдать в Котлах. Что чернь, что господа в Аэдисе развлекаются одинаково. Схватки некроструктов с людьми запрещены, но канцлер большой любитель подпольных зрелищ, вот Крипе и решил угодить патрону. Мертвая плоть, сталь и пар против хрупких, но изворотливых живых существ. Равнодушие смерти против трепета жизни. Этот спектакль не приедается, и ставки всегда высоки, хотя исход обычно предрешен.

Через следующую дверь мы попали к сердцу «Гептагона» — шахте из затемненного стекла, в которой беззвучно бушевал демонический огонь. Вокруг шахты вилась хлипкая железная лестница. Тянуло сухим, жарким воздухом, по стенам колодца ползли оранжевые волны света.

При спуске я опасалась подвернуть ногу на крутых ступенях и судорожно цеплялась за перила. Горячие потоки воздуха шевелили пряди волос, касались щек, как невидимые руки. Вдоль стен колодца тянулись паропроводы, в нишах на темных площадках равномерно двигались поршни и гремели цепи. Механизмы шипели, рычали, лестница вибрировала и содрогалась.

— Не задерживаемся, — бросил Джаспер.

Но задержаться пришлось.

Во время спуска я не отводила глаз от полупрозрачной стеклянной поверхности, за которой всеми оттенками красного и оранжевого переливались огненные вихри. Их движение гипнотизировало и ничем не напоминало игру языков обычного пламени. Демонический огонь казался жидкостью, наделенной собственным разумом. Бросив очередной взгляд на беснующиеся потоки энергии, я вздрогнула от увиденного, пропустила ступеньку и потеряла равновесие.

Джаспер стремительно обернулся и в последний миг успел подхватить меня.

— Что случилось?

Перевела дух и с неохотой призналась:

— Я видела лицо. Там, в шахте. Оно соткалось из языков пламени.

— Лицо? — переспросил Джаспер, хмурясь, — То самое, что являлось вам раньше?

— Не уверена. Думаю, показалось.

— Надеюсь на это. Саламандров огонь — странное и непредсказуемое явление. Постарайтесь больше не смотреть туда. Идите рядом, вот так.

Дальше мы пошли рука об руку, тесно прижавшись друг к другу на узкой лестнице, но я не возражала.

Лестница привела к массивной стальной двери, запертой на сложный замок с рядом скважин. Я воспряла духом, надеясь, что он окажется Джасперу не под силу и заставит отказаться от опасной затеи.

Хозяин непринужденно расправился с замком за считанные секунды.

— Вы никогда не расстаетесь со своей отмычкой? — поинтересовалась я.

— Никогда. Она не раз выручала в непредвиденных ситуациях.

— Не устаю поражаться вашим талантам. Если когда-нибудь разоритесь, то сумеете зарабатывать на жизнь, грабя чужие дома, — пошутила я, стараясь побороть растущую нервозность.

— Отличная идея, — серьезно кивнул Джаспер, — а вы будете стоять на страже, пока я проворачиваю темные дела, и сбывать награбленное. Готово. Заходим.

— Постойте, господин Дрейкорн, — остановила я его, — что, если там охрана? Вдруг нас поймают?

— Мастерскую могут охранять некрострукты, но сам Крипе не явится. Вот-вот прибудет император, хозяин приема должен его встретить.

Джаспер с усилием распахнул тяжелую дверь.

— Идите за мной и ничего не трогайте.

Предупреждение было напрасным — под страхом смерти я не дотронулась бы ни до чего, что увидела в логове главного теурга-механика империи.

Это было тесное прямоугольное помещение без окон, отчего я сразу почувствовала себя в ловушке. Под высоким потолком тянулись переплетения ржавых труб, между деревянных балок свисали фонари в железных решетках.

Резкий желтый свет неприятно резал глаза, отражался от меди перегонных кубов и инструментов, но до углов мастерской не дотягивался, и они тонули в густых тенях. Фантазия мигом нарисовала разные неприятные вещи, которые они могли скрывать.

Вентили труб шипели, выпускали тонкие струйки пара, от чего воздух в помещении был влажным и тяжелым. К запаху металла, гари и химикатов отчетливо примешивался сладковатый дух мясной лавки.

Кордо Крипе заполнил свою мастерскую крайне странными и зловещими предметами. Впрочем, ничего другого я не ожидала.

Справа у входа возвышался железный шкаф с круглым окошком и запором, похожим на штурвал.

Напротив громоздился жертвенный стол из черного мрамора. Столом часто и небрежно пользовались, его поверхность пестрела сколами, царапинами и засохшими бурыми пятнами, при виде которых замутило.