Помощница лорда-архивариуса

Дерево, которое наполняют весенние соки, остается деревом; сосуд, наполненный целебной жидкостью, остается сосудом. Нужно только найти способ, чтобы закалить этот сосуд — хрупкое человеческое тело, которое не может выдержать всю мощь потусторонней сущности. Церковь Благого Света учит наполнять душу светом. Современные прогрессивные церковники готовы признать, что магическая мощь демонов и есть тот свет, которые мы должны пустить в себя, чтобы достичь совершенства.

— Звучит, как ересь, — высказалась я откровенно.

— Прости, Камилла, не тебе об этом судить — ты выросла в общине, где люди живут, как отсталые, упертые дикари, и не хотят признавать мощь магического прогресса. Да и что ты смыслишь в магии и природе демонов!

Во время этой теологической дискуссии господин Дрейкорн молчал и со скучающим видом поглядывал на часы над камином.

Кассиус слез со стола.

— Если я тебе больше не нужен, Джаспер, пойду займусь своими делами. Камилла, я безумно рад, что Джаспер одумался и ты остаешься в этом доме.

— Временно остается, — сухо поправил господин Дрейкорн. Затем, когда управляющий покинул комнату, обратился ко мне:

— Что теперь скажете, госпожа Камилла? Признаюсь, я не любитель религиозных измышлений и легенд. Император дал мне задание, я его выполняю. Вы готовы помогать или нет? Вижу, история эта вас изрядно смутила. Не бойтесь, вам не придется находиться у меня на службе дольше необходимого. Я крайне заинтересован в том, чтобы найти себе другого помощника, который, подобно вам, сможет видеть символы Кастора, но будет посмышленнее и принесет больше пользы.

— Я остаюсь, господин Дрейкорн, — ответила я с безукоризненной вежливостью, хотя кипела гневом. — Благодарю за оказанное доверие.

Против воли я была заинтересована; тайна дневника инквизитора Аурелиуса напугала меня, но и заворожила. Подумать только, к каким удивительным событиям я окажусь причастна! Настоящее приключение. Да и приятно чувствовать себя избранной, той, которой открываются потаенные знаки и письмена.

Что и говорить, я раздулась от чувства собственной важности, несмотря на то, что господин Дрейкорн не уставал напоминать — видеть меня в должности помощницы он не рад.

Вот уж не гадала, что главным моим достоинством окажется нелепый день, в который я появилась на свет; из-за него на меня косились суеверные обитатели общины, а по-настоящему праздновать день рождения я могла лишь раз в семь лет.

Что касается неприятного хозяина — привыкну. Все равно служить ему куда лучше, чем прозябать в общине Олхейма или помирать на окраинах Аэдиса от голода.

Глава 9 Обитатели вивария

Остаток дня прошел кое-как: я укрылась в библиотеке, перекладывала книги, угрюмо прислушивалась к суете в доме. Слышались шаги, голоса посторонних людей. Как только умолкал дверной молоток, раздавалось дребезжание звонка. О возвращении нового лорда-архивариуса стало известно в столице; посетители желали переговорить с господином Дрейкорном, решить застарелые дела или просто засвидетельствовать почтение. Дворецкий проводил по коридорам особняка служащих имперской канцелярии в строгих визитках, бледных, манерных теургов в черных одеяниях и крепких людей в морской форме.

Я мучилась от головной боли и желания уснуть, глаза смыкались, челюсти выворачивало от зевоты, в голове крутились тысячи мыслей и вопросов. В другое время я бы улизнула в комнату, чтобы вздремнуть часок-другой, но теперь, когда объявился хозяин, из библиотеки отлучиться не осмеливалась.

Вопреки моим опасениям господин Дрейкорн не потребовал находиться подле него и помогать с бумагами. Не появился он ни за обедом, ни за ужином; так я его и не видела до конца дня.

Ночь прошла беспокойно. В кошмарах собственной персоной явился ко мне инквизитор Аурелиус. Отчего-то одет он был в излюбленный традиционный балахон старейшины Уго. Безумец пытался схватить меня костлявыми, неестественно длинными руками и бросить на пылающий костер.

Проснулась с криком, в поту. Встала, жадно напилась холодной воды, но уснуть уже не смогла. Пришлось встать, одеться, и от нечего делать тащиться в библиотеку, хотя час был ранний. До завтрака просидела в каморке, бессмысленно листала учебник староимперского и пыталась понять хоть слово.

В столовую пошла нехотя — мысли о еде вызывали отвращение, настроение было подавленное, и оно ни капли не улучшилось, когда я увидела, кого хозяин пригласил на завтрак.

На приветствие господин Дрейкорн ответил довольно дружелюбно, а вот расположившийся по правую руку стряпчий Оглетон при виде меня оскалил зубы в кровожадной ухмылке.

Стряпчий был один, без верного бес-лакея; как я не приглядывалась, страшной тени за его плечами не заметила. «Господин Дрейкорн не терпит демонических слуг», вспомнила я.

— О-хо-хо! — вскричал Оглетон, горделиво проводя пальцем по кончикам усов, закрученных в немыслимые вензеля. — Госпожа Камилла, скромная отроковица Света. Не ожидал. Вижу, вы прижились в «Доме-у-Древа». Освоились, втерлись в доверие. Уже и забыли, наверное, как просили подаяние. Далеко пойдете, голубушка.