Попаданка с улицы Грёз

Она промолчит, и дело рассыпется. Слишком серьезные люди среди ответчиков. Будь на скамье подсудимых только работорговцы и владелица борделя, Каннингем не сомневался б в успехе. Но среди задержанных оказался даже племянник премьер-министра, а проклятый Фицбрук уперся, как баран, не соглашаясь прописать в протоколе, что “мальчик просто проходил мимо”.

Чтобы добиться осуждения, обвинению потребуются железные свидетельства.

Есть, конечно, еще показания Даяны. Но их не хватит. Слово бывшей публичной девки против слова уважаемых людей.

Кстати, а где Даяна?

Каннингем нахмурился. В то, что Адамсу удалось запугать Даяну Эгмонт, он не верил. Эта девица даже дракона не испугалась. И она сама настаивала, буквально требовала, чтобы ее вызвали свидетелем обвинения.

Наиля подняла руку, повторяя за прокурором слова клятвы. Дальше последовал стандартный набор вопросов: имя, происхождение, родственники...

— Вы по своей воле оказались на острове Отчаяния в ту ночь?

Девушка бросила беспомощный взгляд в сторону Каннингема, потом перевела на Адамса. Адвокат улыбнулся, сидевший рядом с мадам Глэдис полуорк мерзко оскалился. Джеймс отвернулся, с трудом сдерживая желание выругаться.

И чего он так завелся? Можно подумать, это первый раз на его памяти, когда преступник уходит от правосудия, благодаря связям и толстому кошельку?

Это все Фицбрук с его розовыми мечтами про справедливость. Развел, как сопливого мальчишку. Разбередил душу, заставил снова поверить, что в их силах изменить мир к лучшему.

Все, кого сегодня не удалось упечь на каторгу, будут мстить. Не лорду Фицбруку — у того происхождение, покровители. Никто не станет связываться с инквизицией. То ли дело провинциальный начальник полиции.

Плевать! В гробу он видал эту работу, на которой голодного мальчишку, укравшего булку, отправляют за решетку, а мрази, торгующие людьми живут припеваючи.

Джеймс снова повернулся, чтобы посмотреть на фарадку. Конечно она откажется. Скажет, что ничего не знает, не помнит.

Любая женщина отказалась бы на ее месте.

Наиля сглотнула.

— Нет, ваша милость. Меня привезли туда против воли, чтобы. чтобы продать. Самодовольная гримаса сползла с лица Адамса. Он вскочил.

— Протестую, ваша честь!

— Основание?

— Она. свидетельница не понимает, что говорит!

Судья, не меняя каменного выражения лица повернулся к фарадке.

— Госпожа аль Хазам, вы понимаете, что говорите.

— Да, ваша честь, — девушка вздернул подбородок и послала неожиданно твердый взгляд в сторону Адамса. — Я все прекрасно понимаю. Доктор Пекстри может подтвердить, что я в здравом уме.

Джеймс еле сдержался, чтобы восхищенно не выругаться. Чтоб его дракон сожрал, а у трепетной лани оказывается есть зубки!

Наиля перевела взгляд на него. На ее лице не было презрения, которое Джеймс, по собственному мнению заслуживал. Она смотрела открыто и спокойно, как человек, который принял решение и готов без ропота встретить все последствия.

У Каннингема перехватило дыхание. Именно в этот момент фарадка показалась ему не просто хорошенькой, а невероятно красивой. Словно вдохновенный огонь осветил изнутри тонкие и правильные черты... Циничные мысли куда-то пропали, ушел расчет, беспокойство о том, как этот процесс скажется на его карьере. Осталось только безмолвное восхищение.

Она рассказывала все, без утайки. Подробнее, чем на репетициях. Прерывающийся голос с заметным фарадским акцентом звенел в тишине зала. Адамс схватился за голову, его подопечный (тот самый племянник премьера) тряс его за плечо и о чем-то гневно спрашивал.

— Не отказалась. — пьяным от счастья голосом пробормотал Фицбрук рядом и схватил Каннингема за руку. — Мы победим, Джеймс!

— Скорее всего, — согласился полицейский, не отрывая взгляда от девушки. — Но какой ценой.

Глава 21. Верное решение

— Встать! Суд вынес решение.

Каннингем нетерпеливо вскочил, не отрывая взгляда от судьи.

— .заслушав все обстоятельства дела, доводы обвинения и защиты.

Этот процесс вымотал все нервы. Особенно когда Адамс перешел к перекрестному допросу Наили, пытаясь выставить фарадку чуть ли не корабельной шлюхой, прибывшей в Эндалию для работы в заведении мамаши Глэдис. В ход пошли самые дешевые провокации и гнусные намеки. Сидевший рядом Фицбрук синхронно с Джеймсом скрипел зубами и сжимал кулаки.

Но девушка не сломалась. Не разрыдалась, не убежала, хотя голос ее дрожал от обиды. И прокурор вовремя обрывал мерзавца.

Факты неопровержимы. Но хватит ли их? Особенно когда на скамье подсудимых родственник премьера?

— .я, судья Рональд Эфферсон, властью, данной мне Его Величеством и народом Эндалии, выслушав обе стороны и приняв во внимание.

“Ну же! Кончай тянуть кота за яйца!”

— ... вынес решение — виновны!

Зал взорвался криками — ликующими и возмущенными. А Джеймс стоял в бушующем человеческом потоке и улыбался, как идиот, не отрывая взгляда от девушки в белом платье.