Попаданка с улицы Грёз

Потому что я хочу признаться, Рой! Хочу, но не могу. Внутри все скручивается в ледяной узел, стоит представить, как тепло в твоих глазах сменяется отвращением и арктическим холодом. Меня почти тошнит от страха...

— И. когда все это случится? Ну, наша свадьба и все остальное.

— Не быстро, — он вздыхает. — Сначала мне придется разобраться с. с одним вопросом. Надеюсь покончить с ним за несколько недель. Потом нужно будет представить тебя ее. той особе. Также отнимет время определенная шумиха в прессе, запуск нужных слухов через службу лорда-канцлера. И после объявления о помолвке потребуется выждать хотя бы три месяца, чтобы все удостоверились — свадьба не прикрывает грешок.

— Грешок?

— Беременность. Если слишком поспешить, непременно пойдут такие слухи.

В другой ситуации я бы закатила глаза и разразилась речью на тему ханжей, которым заняться больше нечем, кроме как свечку держать. Но сейчас меня слишком пугает другая мысль.

— Рой, но мы ведь не.

— Я регулярно посещаю целителя и обновляю предохраняющее заклинание, — успокаивает он меня с улыбкой.

Ну. стоит порадоваться, что Рой такой предусмотрительный. Однако я почему-то чувствую себя уязвленной.

— Весьма мудро с вашей стороны милорд. Надо полагать, в такой регулярности есть необходимость?

— Конечно есть. Вот, сегодня пригодилось, например, — он усмехается, и я понимаю, что моя наивная попытка выяснить что-то про личную жизнь инквизитора не осталась незамеченной. — Не ревнуй. Так в чем ты хотела признаться?

Хотела, да. Но с учетом всех обстоятельств с признанием можно не торопиться. Раньше чем через полгода меня к алтарю не потащат.

А за это время есть шанс, что сдохнет или ишак, или падишах. В смысле — или появятся еще какие-то препятствия на пути к нашему браку. Или у моего инквизитора пройдет эта странная блажь.

“Не пройдет” — понимаю я, глядя в его спокойные серые глаза. Я сама упрямая, но упрямства милорда Фицбрука хватило бы на пятерых таких, как я.

Да и не хочу, чтобы проходила. Мне до сладкой дрожи льстит, что этот сильный привлекательный мужчина настолько жаждет назвать меня своей, что готов на любые безумства и риски.

Вот только. что останется от его любви, когда он узнает правду?

А рассказать ее все равно придется. Иначе расскажет Аншлер. И простит ли мне Рой новую ложь? У меня слишком много тайн. Вот взять хотя бы мессера...

— О. родне, если так можно выразится, — издаю неуверенный смешок. — Точнее. Демоны, просто не знаю с чего начать.

— С начала, — подсказывает Рой. — Большинство людей предпочитают рассказывать истории именно так.

Издевается? Я с подозрением кошусь на него, но вижу только теплую улыбку. Рой определенно не верит, что я могу скрывать что-то серьезное

Ох, как же он ошибается.

— Ну хорошо, пусть будет с начала. Помнишь те слухи о проклятье на Кленовом особняке? О том, что в доме до сих пор обитает призрак покойного мессера Тайберга? Так вот: это не слухи.

Глава 33. Возвращение домой

Да, я струсила. Промолчала о главном, понадеявшись, что Аншлер не рискнет выкладывать этот козырь. Каким бы козлом ни был полуэльф он должен понимать, что правда — обоюдоострый клинок. Я тоже знаю правду, которую он хотел бы скрыть от инквизиции. И если меня загнать в угол, молчать не стану.

А рассказать про Тайберга пришлось бы все равно. Самое большее через месяц мой учитель окончательно вернет себе тело. Уже сейчас скрывать его существование от инквизитора чрезвычайно сложно, спасает только то, что Рой дома почти не бывает. А вот Мири уже пару раз случайно наткнулась на мессера. Пришлось наврать, что это мой дальний родственник — заглянул в гости.

Скормить Рою ложь про родича не получится, милорд видел Тайберга в его призрачном состоянии. А зная дотошность инквизитора и его навязчивое желание защитить меня от всяких подозрительных мужиков, можно не сомневаться, что Рой все равно докопается до истины.

Проще рассказать самой. Простите меня, мессер.

Так что всю оставшуюся дорогу до Арса я развлекаю милорда историей своих запутанных отношений с мертвым некромантом.

— Ты. — он снова смотрит на меня с тем самым нечитаемым выражением. И как-то сразу ясно, что только хорошее воспитание удерживает милорда от того, чтобы познакомить меня с местным “непереводимым фольклором”.

— Я, — виновато развожу руками. — Судя по твоему лицу, ты опять хочешь меня отшлепать. Извини, но я все еще против.

И сама обнимаю его быстро, чтобы не передумал.

— Боги, ты можешь хоть что-нибудь делать, как все?! — со вздохом спрашивает Рой, зарываясь лицом в мои волосы. — Враждавать с соседской лавочницей, а не с миллиардером. Подружиться не с призраком дохлого некроманта, а... да хотя бы с архивариусом в местной библиотеке.

— Честное слово, я не специально. Между прочим, мессер вовсе не вселенское зло, каким его выводят в рассказах. Нормальный мужик, тебе понравится. И он учит меня управлять даром.

— Это мне тоже не нравится, — бурчит инквизитор. — Отныне все такие уроки только под моим надзором. Надо еще разобраться чему тебя учит этот мертвый гад.