Попались и Пропали (СИ)

— А ты дёргался, — приятным снисходительным баритоном прогудело над её головой. — Она уже пришла в себя. Но выделывается: видать, нам назло. Таария, ты бы открыла глаза. А то моего друга Урха сейчас надвое порвёт.

Урха? Слово показалось смутно знакомым. Руана пошевелила отбитым мозгом и вспомнила: кличка Радо-Яра. Значит, это он её нагонял. И что? Сбросил на землю? Пытался убить? Бред!

Если бы назл хотел кого-то прибить, еле живое тело тут бы не валялась — шевельнулась она, проверяя себя на дееспособность. Причём явно в чьих-то объятьях. Жёсткая рука сдавливала плечи с таким энтузиазмом, словно пыталась выдавить из неё кишки, как пасту из тюбика. Вторая рука — с твёрдой мозолистой рукой — бестолково шарила по её голове. Видимо, в поисках повреждений.

— Руана, — мрачно и чуть обиженно просипел Радо-Яр, слегка её встряхнув. — Открой глаза. Это не шутки.

— Не тряси, — с трудом разлепив высохшие губы, попросила она. — Больно.

— Где? — не скрывая, тревожился он.

— Голова. Что случилось?

— Ты упала с быка, — пояснил баритон. — То ли заснула, то ли просто дура.

— Почему? — удивилась Руана.

— Потому что скакун не предназначен для того, чтобы спать в седле, — получила она резкую отповедь Радо-Яра.

— Я не спала, — обиженно возразила она.

— Глаза открой! — резко потребовал он.

И веки поспешно распахнулись, словно только и ожидая команды. Но тотчас схлопнулись: солнечный свет плеснул в глаза кипятком. Слёзы выкарабкивались из-под ресниц и неуверенно ползли по щекам, будто боялись, что назл их тоже прикончит.

— Ладно, не открывай, — разрешил тот. — И ничего не бойся. Сейчас мы тебя поднимем в седло и отвезём домой.

Руана кивнула и…

Снова отключилась — поняла она, очнувшись уже в постели. И первым делом напомнила себе: я Ольга. О чём уже никогда не забыть, вернувшись в прежнее безмятежное существование. В сущности, оно было именно таким — несмотря на проблемы с Ати…

Ати! Готовая расплыться, будто лужа под ногами, психика моментально мобилизовалась. У неё теперь есть сестра. А не этот гадёныш — сын мачехи — который вовсю помогал мамаше отравлять жизнь сводной сестрице. Нет, её Ати чудная девочка — просто ангел. И старшую сестру обожает…

Её нужно спасать! А не валяться тут, как куча дерьма в заброшенном загоне.

— Очнулась? — придирчиво проскрипела кормилица.

И на лоб опустила её тёплая рука.

— Урпаха! — так неестественно пылко обрадовалась Руана, что сама испугалась.

— Ничего, детка, — сухо успокоила та. — С тобой всё в порядке. Не померла и ладно.

Руана осторожно приоткрыла глаза:

— Не померла и ладно? Мамушка, чего ж так неласково?

— Это ещё ласково, — угрожающе прокряхтела суровая старуха. — Вот погоди: одыбаешь, я с твоей задницы семь шкур спущу.

— За что? — машинально поинтересовалась она, осторожно вертя головой.

Под черепушкой ничего не болело.

— Кстати, кто меня принёс? Радо-Яр?

— Наш хозяин, — вздохнула и разом помягчела кормилица.

Поплескала руками в стоящем на столе тазу. Вынула тряпку, отжала и плюхнула на лоб болящей:

— Встретил того упыря у загонов и отнял тебя. Даже драки учинять не стал: сразу домой потащил. Лекарей нагнал. Вон, какого богатства тебе натаскали, — усевшись на край постели, кивнула она в сторону стола.

Там стояла целая куча глиняных и дорогих стеклянных пузырьков.

— Я это жрать не буду, — скуксилась Руана. — Отравят ещё. У меня желудок не железный.

— И не надо, — подозрительно покладисто согласилась Урпаха. — Сама полечу. Не впервой. А ты на эту скотину Мордатого больше сроду не сядешь. Я его на мясо сдам.

Угроза была дежурной, многократно повторяемой — Руана пропустила её мимо ушей. На повестке стоял более важный вопрос:

— Мамушка, я сегодня обязательно должна попасть на приём.

— К императору? — придирчиво уточнила та. — С чего такой зуд? — и вдруг выдвинула ультиматум: — Пока всё не расскажешь, никуда не пойдёшь. А то и вовсе отцу отпишу. Пускай тебя домой забирает.

Поскольку ультиматумами кормилица никогда не злоупотребляла, Руана относилась к каждому со всей серьёзностью. Старуха у неё кремень: сказано — сделано. Даже отец её попугивался. Выхода нет: придётся колоться.

И Руана выложила всё, что знала, думала, задумала и успела насвершать. Ждала отповеди и даже скандала. Но Урпаха осталась верна себе:

— Нашу девочку нужно спасать. Тут никаких таких… всяких быть не должно. Только верно ли ты поняла, что происходит? А пуще того: что произойдёт. Откуда такая уверенность, что император на нашу Ати позарится? У него шалав больше, чем выпавших волос. Только пальцем помани: всю его кровать заполонят. Так поленницей и сложатся. Зачем ему деревенская простушка? Ох, что-то наши добрые хозяева мудрят.

— Почему ты так думаешь? — не слишком прониклась Руана её предосторожностью.

— Больно добрые! — отрезала кормилица и вдруг пошла на попятный: — На приём ступай. Если чувствуешь, что ноги пойдут. Станет дурно, так небось Викрат обратно притащит. Не помрёшь. А там смотри в оба. И не на мужиков, а на этого похабника… единственного. Чтоб ему пусто было!