Попасть в отбор, украсть проклятье

— Ну, ты так была увлечена пищей духовной, что я решил, что телесная тебе неинтересна.? у меня первый раз в жизни получился такой вкусный завтрак. Не пропадать же добру… — ворон откровенно смеялся надо мной, ну и над собой тоже.

— Хор-рошо, — я решила подпитать мужской нерастущий организм, и мой коготь указательного пальца второй руки проскрежетал по тарелке, располовинивая оладушку.

Но насладиться ею ворону не дал активизировавшийся кристалл связи. Арнсгара вызывал во дворец император. Причем слыша холодный голос проекции, я поймала себя на мысли, что в нем нет и отзвука отцовских интонаций. Передо мной были лишь начальник и его подчиненный, которого в случае невыполнения приказа ждет не разжалование, а смерть.

Его величество требовал отчета. Причем не по поводу покушения на супругу, нет. Касательно исключительно проклятия.

— Мне нужно уехать на несколько часов, Тай. Пожалуйста, дождись меня и не разнеси нечаянно столицу.

— Я постараюсь, — ответила кристально честно.

А едва Ар ушел, как я задумалась, чем лучше заняться в эти пару часов: почитать или оставить о себе относительно добрую память, прибравшись в доме ворона? Решила совместить и то, и другое: прочитала нотацию элементалю воздуха, отвечавшему за чистоту в покоях карателя, и засела писать заготовки «посланий с того света» родным. В общем, старалась быть тихим скромным умертвием. Всеми силами и со всем прилежанием! Одним словом — ждала ворона. И даже дождалась, как и крупные неприятности, начавшиеся сразу после того, как Ар вернулся. Да как начались! Со столба пламени, который врезался в небо как раз в районе городка Зейнца, что практически слился с окраиной столицы.

Каратель, только-только преступивший порог дома, даже мундира с плеч скинуть не успел.

Огонь полыхнул заревом в осеннем небе, вот-вот готовом разразиться дождем. Туда же устремился и столб черного дыма.

— Во имя пульсара и пентаграммы, что за… — вглядываясь в начавший оседать после взрыва огонь, прошептала я.

— Мануфактуры, — напряженно произнес ворон и прикрыл глаза, словно вслушиваясь в себя.

Повисла тишина, звенящая осколками, натягивающая нервы, как струны, снедающая изнутри.

Я уже не верила в случайности. Особенно когда вот-вот должно было полыхнуть совершенно другое зарево — переворота. Только в голове бешено сменялись одно за другим четыре имени.

Кто?

Отчаянная Клейси? Внушительный, как матерый лесной медведь, Трум? Офицер Бозли, переживавший за дурня брата? Или Эйроу, у которого мы накануне пили чай? Я замерла. А вместе со мной, кажется, замедлилось и само время. Секундная стрелка четко щелкала через равные промежутки. Перемещаясь с единицы на двойку, тройку… Сейчас она отмеряла последние мгновения жизни кого-то из четверых. Ибо предателя ждет только одно — смертная казнь.

— Ни одна из четырех сингалок не сработала, — наконец выдохнул ворон. И в этой его фразе смешались и разочарование и… скрытое облегчение.

Ар все так же стоял закрытыми глазам, прямой, с напряженной спиной. Верховный каратель, которому наверняка не в первый раз приходилось выбирать между долгом и чувствами. Всегда — в пользу первого. И сейчас он был готов потерять одного из своих четырех верных людей. Но кто сказал, что это дается ему легко?

— Значит… — растерянно начала я.

— Значит, нам все равно нужно проверить, — закончил за меня ворон. — Только можно не мчаться сломя голову.

— Угу, только сломя руки, ноги и шейные позвонки, — пропыхтела я, вместе с вороном стремительно покидая дом.

Рядом с крыльцом нас ждал магомобиль с гербом имперского дома. Но главное — к авто прилагался водитель. Живой! Он как раз распахнул перед?ром заднюю дверцу. Видимо, на этой машине каратель и приехал после аудиенции с отцом-императором. А водитель ещё не успел, на свою беду, умчаться подальше.

— М-да, можно сказать, что, в отличие от жизни, моя смерть удалась… — протянула я, усаживаясь вслед за вороном в магомобиль.

— И почему же ты так решила? — иронично уточнил ворон и, уже обратившись в шоферу, приказал: — Зейнц, горящие мануфактуры. Быстро. Чтобы одно колесо — здесь, другое — там.

Вышколенный водитель ничего не ответил. Впрочем, он и при виде зомбичной меня не удивился. Зато элементаль под капотом недовольно фыркнул, видимо, выражая общее мнение об озвученном адресе. Ворон на это и бровью не повел. А вот мой ответ заставил его усмехнуться.

— Ну хотя бы потому, что, пусть и умерла, еду в магомобиле императорского дома, а не в стареньком и разбитом катафалке… — ответила ничтоже сумняшеся.

— Это намек на то, что склепа мало? — иронично уточнил он, и ему вторил гром, зародившийся в недрах дождевых туч.

— Ну, кому-то мало нарядов и украшений… — тоном кокетки протянула я. Хотела улыбнуться, но раздумала: клыки за ночь еще подросли. И чувствую, я еще больше стала похожа на свой рабочий материал, нежели на человека.

— Понятно, девушки даже после смерти остаются девушками, — закончил за меня ворон, а в его разноцветных глазах при этом плясали демонята.