Поправка-22

Гостиная неуемно полнилась обнаженной плотью, и Обжора Джо начал погибать. Ошалело окаменев, он с немым ужасом смотрел на беспрерывно впархивающих в комнату девиц, которые вели себя естественно и непринужденно. Внезапно опомнившись, он издал душераздирающий вопль и стремительно рванулся к двери с намерением совершить молниеносный марш-бросок в солдатскую квартиру, где остался его фотоаппарат, однако, не сделав и пары шагов, издал еще один пронзительный вопль, исторгнутый из его души леденящим кровь предчувствием, что он навеки потеряет этот чудесный, огненно сладостный, искристо опаляющий сердце языческий рай, если решится хотя бы на мгновение отсюда уйти. Он мертво застыл у двери, исходя в невнятном бормотании брызгами слюны, а жилы на его лбу и шее выпукло вздулись и зримо затрепетали, будто яростно натянутые канаты. Старик следил за ним с победоносным злорадством, похожий в своем засаленно-голубоватом кресле на грязное, сатанински всемогущее божество с развратным лицом, тощим торсом и худосочными ногами, которые были укутаны, чтобы его не прохватила простуда, украденным у американцев армейским одеялом. Он негромко посмеивался, и в его провалившихся, многоопытно циничных глазах светилось растленное удовольствие. Было заметно, что он основательно выпил. Этот непотребный антипатриотичный старик вызывал у Нетли острейшую неприязнь, потому что напоминал ему по возрасту его отца и отпускал про Америку уничижительные шуточки.

– Америка проиграет войну, – злорадно предрек старик. – А Италия выиграет.

– Америка – самая могущественная и процветающая держава в мире! – с высокомерной горячностью осадил его Нетли. – А ее вооруженные силы непобедимы.

– Вот-вот, – охотно согласился старик, и в его голосе прозвучало ядовитое удовлетворение. – А Италия – хиреющая страна, и ее вооруженные силы давно уже обходятся без кровопролитных побед. Поэтому-то она и благоденствует в нынешней войне – не то что Америка.

Нетли удивленно захохотал, но, сразу же осудив себя за невежливость, смущенно покраснел.

– Простите меня, я не хотел вас оскорбить, – простодушно сказал он и с почтительной снисходительностью добавил: – Но ведь Италию оккупировали немцы, а теперь оккупируем мы. Надеюсь, вы не это называете благоденствием?

– Именно это! – радостно подхватил старик. – Немцев отсюда гонят, а мы живем себе и здравствуем. Через пару лет вы тоже уйдете, а мы будем жить-поживать и горя не знать. Италия, видите ли, очень слабая страна, и в этом наша сила. Итальянские солдаты больше не гибнут. А немецкие и американские – многими тысячами. Разве это не благоденствие для нас на сегодняшний день? Да-да, я уверен, что Италия переживет и нынешнюю войну, и вашу Америку.

Нетли едва верил своим ушам. Он никогда не сталкивался с таким чудовищным кощунством, и его удивляло, почему фэбээровцы позволяют этому вероломному старикашке разгуливать на свободе.

– Америка будет жить вечно! – страстно вскричал он.

– Вечно? – с мягкой подначкой спросил старик.

– Ну… – Нетли осекся.

Старик снисходительно усмехнулся, явно подавив желание презрительно расхохотаться. Но он травил Нетли исподтишка.

– Рим погиб, Греция погибла, Персия погибла, Испания погибла, – со скрытым торжеством объявил он. – Все великие державы погибли. А ваша, значит, особенная? И сколько же она протянет? Вы говорите, вечно? А я вам напомню, что и сама Земля погибнет от взрыва Солнца через двадцать пять миллионов лет.

– Ну, вечно… это, пожалуй, и правда многовато, – неловко уклонился Нетли.

– А сколько? – с глумливым пылом наседал старик. – Миллион лет? Полмиллиона? Жаба, к примеру, существует на земле пятьсот миллионов лет. Можете вы утверждать, что ваша Америка, со всем ее процветанием и могуществом, с непобедимыми вооруженными силами и самым высоким в мире уровнем жизни, просуществует так же долго, как, скажем, жаба?

Нетли с наслаждением закатил бы этому гнусному наглецу хорошую оплеуху. Он беспомощно огляделся в поисках союзника, который помог бы ему защитить будущее его страны от увертливого и бесстыжего нечестивца. Но никто не пришел ему на помощь. Йоссариан и Дэнбар деловито уединились в дальнем углу гостиной с четырьмя или пятью игривыми девицами и шестью бутылками красного вина, а Обжора Джо давно уже скрылся в одном из таинственных коридоров, гоня перед собой вроде плотоядного властелина столько крутобедрых проституток, сколько могли загрести его машущие, как крылья ветряной мельницы, тощие руки.