Поправка-22

И, к ужасу капеллана, полковник Кошкарт поднял телефонную трубку, чтобы выдвинуть свой полк на добровольную бомбардировку Авиньона, а вечером попытался выгнать капеллана из офицерского клуба, и, когда пьяный Йоссариан, злобно отшвырнув свой стул, яростно вскочил на ноги, чтобы устроить мстительный мордобой, а Нетли громко прошипел его имя, надеясь, что он опомнится, полковник Кошкарт вдруг побледнел от ужаса и малодушно пятился, пока не наступил на ногу генералу Дридлу, который раздраженно его оттолкнул и приказал ему обязать капеллана ежевечерне являться в клуб. Все это вызвало у полковника Кошкарта удрученную злобу – и страшная фамилия Йоссариана, опять прозвучавшая как сиплое предостережение надтреснутого колокола судьбы, и отдавленная нога генерала Дридла, за которую полковник Кошкарт тоже возлагал вину на капеллана, виноватого еще и в том, что невозможно было предугадать, как отреагирует очередной раз генерал Дридл на этого растреклятого Божьего прислужника. Полковник Кошкарт ясно помнил – и будет помнить теперь до могилы, – что, впервые заметив капеллана в офицерском клубе, генерал Дридл поднял свое красное, распаренное от жары, навеки отравленное алкоголем лицо и долго смотрел тяжелым взглядом сквозь желтовато-дымное марево на одиноко притулившегося у стены пастыря полковых душ.

– Чтоб мне провалиться! – прохрипел генерал Дридл, грозно насупив свои клокасто-седые брови в медленном узнавании. – Это ведь капеллан там у стены? Да, не каждый день увидишь служителя Божия в таком месте – среди картежной шушеры и грязной пьяни.

Полковник Кошкарт строго поджал губы и начал вылезать из-за стола.

– Совершенно с вами согласен, сэр, – обрадованно подхватил он в тоне нарочитого осуждения. – Просто непонятно, что нынче творится с духовенством.

– Оно становится лучше, вот что с ним творится, – одобрительно пророкотал генерал Дридл.

– Вы совершенно правы, сэр, – громко поперхнувшись, круто осадил себя полковник Кошкарт. – Оно становится лучше. Именно это я и хотел сказать, сэр.

– Тут-то, среди однополчан, и должен проводить свободное время полковой священник – ему надо видеть, как они упиваются и просаживают друг другу деньги, чтобы войти к ним в доверие и настроиться на их волну. А иначе как он внушит им веру в Бога?

– Именно это я и хотел сказать, сэр, когда приказал ему явиться сюда, – дипломатично сказал полковник Кошкарт, с дружеской фамильярностью обняв капеллана за плечи и отводя его в уголок, где холодно приказал ему каждый вечер являться на дежурство в офицерский клуб, чтобы, пока люди упиваются и просаживают друг другу деньги, войти к ним в доверие и настроиться на их волну для успешного внушения им веры в Бога.

Капеллан повиновался и регулярно приходил на дежурство в клуб, чтобы завоевывать доверие людей, которым хотелось поскорее от него избавиться, и его дежурства продолжались вплоть до того вечера, когда у стола для пинг-понга разразилась пьяная драка и Вождь Белый Овсюг так врезал без всякой причины полковнику Мудису по носу, что тот с размаху шлепнулся задом на пол, а генерал Дридл, ко всеобщему удивлению, радостно расхохотался – и хохотал, пока не увидел капеллана, глазевшего на него с отвисшей от ужаса челюстью. При виде служителя Божия генерал Дридл окаменел. Он рассматривал его несколько секунд, стремительно теряя чувство юмора и быстро наливаясь угрюмым неодобрением, а потом опять повернулся к стойке бара и начал переминаться с ноги на ногу, как пьяный матрос. Полковник Кошкарт уже испуганно трусил к нему, отыскивая взглядом подполковника Корна в тщетной надежде получить от него какой-нибудь указующий знак.

– Да, не каждый день увидишь служителя Божия в таком месте, – проворчал у стойки бара генерал Дридл, не глядя на полковника Кошкарта и вертя в громадной лапе пустой стакан. – Да, тут уж всякие сомнения побоку: далеко не каждый день увидишь служителя Божия в таком месте – среди картежной шушеры и грязной пьяни.

Полковник Кошкарт с облегчением вздохнул.

– Да уж, сэр, – с гордостью подтвердил он. – Далеко не каждый.

– Ну а вы-то какого дьявола сидите тут сложа руки?

– То есть как, сэр? – удивленно помаргивая, спросил полковник Кошкарт.

– Вы думаете, вас украшает, что ваш капеллан шляется сюда каждый вечер? Когда бы я ни пришел, и он, дьявольщина, тут как тут!

– Вы правы, сэр, совершенно правы, – отозвался полковник Кошкарт. – Это меня нисколько не украшает. Но больше уж я сидеть сложа руки не буду и приму меры прямо сейчас.

– А разве не вы приказали ему сюда ходить?

– Нет, сэр, это подполковник Корн. Я и его сурово накажу.

– Не будь он церковником, – проворчал генерал Дридл, – я приказал бы вывести его отсюда и расстрелять.

– Да он вовсе не церковник, сэр, – услужливо сообщил генералу Дридлу полковник Кошкарт.

– Не церковник? А тогда какого дьявола у него на вороте серебряный крест?

– Это не крест, сэр. Это серебряный лист. Он подполковник.

– Ваш капеллан – подполковник? – с удивлением спросил генерал Дридл.

– Что вы, сэр! Он всего-навсего капитан.