Поправка-22

Надев туфли, девица на мгновение замерла, предлагая себя угрюмым взглядом Йоссариану и Аафрею. Тонкий свитер соблазнительно облегал ее массивную, но высокую грудь и крутые бедра. Ненавистно отдающийся взгляд разбудил в Йоссариане страстное желание. Он встряхнул головой.

– Грязную подстилку и выкинуть не жалко, – равнодушно заметил Аафрей.

– Не говори так о ней! – просительно, но с гневным укором запротестовал Нетли. – Я не хочу ее отпускать.

– А что в ней такого особенного? – дурашливо осклабился Аафрей. – Шлюха, она шлюха и есть.

– И не называй ее шлюхой!

Девица безучастно пожала плечами и, чуть помедлив, легко шагнула к выходу из комнаты. Нетли суетливо бросился вперед и распахнул перед ней дверь. Когда она ушла, он горестно оцепенел, и на его выразительном лице явственно проступила глубокая печаль.

– Не горюй, Нетли, – с нарочитым сочувствием сказал Йоссариан. – Ее, наверно, можно будет найти. Мы же знаем, где ошиваются римские шлюхи.

– Пожалуйста, не называй ее так, – чуть не плача, взмолился Нетли.

– Прости, парень, – пробормотал Йоссариан.

– На улицах полно таких же смазливых шлюх, – бодро объявил Аафрей. – Хотя эту даже и смазливой не назовешь. – В его самодовольном смешке продребезжало многоопытное презрение. – А ты бросился открывать ей дверь, будто влюбленный.

– Я, наверно, и правда влюбился, – смутившись, но как бы думая о чем-то другом, сказал Нетли.

– Хо-хо-хо-хо! – звучно захохотал Аафрей. Он сморщился так, что его розовато-округлый лоб набух широкими мягкими складками, и принялся в шутовском изумлении смачно хлопать себя ладонями по бокам, обтянутым дорогой материей зеленоватого с прожелтью мундира. – Сильно сказано, малыш! Ты – влюбился – в эту? Ох и сильно же сказано, малыш! – У Аафрея было назначено на этот вечер свидание с девицей из службы Красного Креста, которая окончила шикарный аристократический колледж в Америке, а ее отец владел крупным химическим заводом. – Вот девушка для любви, – наставительно проговорил Аафрей, – не то что твоя потаскуха. К тому же она, похоже, всю войну не мылась.

– А мне наплевать! – в отчаянии вскричал Нетли. – И вообще, заткнись! Я и разговаривать с тобой об этом не хочу!

– Заткнись, Аафрей, – сказал Йоссариан.

– Хо-хо-хо-хо! – продолжал веселиться Аафрей. – Представляю, что сказали бы тебе отец и мать, если б узнали про твои шашни с грязными проститутками вроде этой. Ведь родители у тебя чрезвычайно почтенные люди.

– А они не узнают, – решительно объявил Нетли. – Верней, узнают только после нашей свадьбы.

– Вашей свадьбы? – вконец развеселился Аафрей, и его солидное похохатывание обрело снисходительный оттенок. – Совсем, глупенький, зарапортовался. Да в твоем возрасте человек еще не способен понять, что такое истинная любовь, а разве без этого можно жениться?

Он считал себя серьезным знатоком истинной любви, поскольку истинно возлюбил Нетли-старшего и ту высокую административную должность, которую тот предоставит ему в своей фирме после войны в награду за дружескую любовь к Нетли-младшему. Аафрей был ведущий штурман и не мог определиться в жизни после окончания колледжа вплоть до начала войны. Добродушный и великодушный, он беззлобно прощал ведомым яростные проклятия, заблудившись на пути к цели и подставив их под плотный заградительный огонь. В тот вечер, когда Нетли полюбил безучастную шлюху, он заблудился на улицах Рима и не сумел встретиться с достойной любви девушкой из Красного Креста, которая окончила аристократический колледж и должна была унаследовать химический завод. В тот день, когда сбили Крафта, он заблудился на пути к Ферраре, а потом заблудился во время еженедельного плевого налета на Парму и попытался вывести самолеты к морю у Ливорно – это случилось почти сразу после того, как Йоссариан беспрепятственно сбросил все бомбы на не защищенный зенитками объект, а потом с удовлетворением закрыл глаза, расслабленно откинулся на бронеспинку своего кресла и уже совсем было собрался прикурить давно зажатую в кулаке сигарету. Но внезапно вокруг стали рваться снаряды, и Маквот заорал в переговорное устройство:

– Нас накрыли зенитки! Где мы? Что происходит?