Порченая кровь

Словно поддакивая боссу, агрегат снова пискнул, только на этот раз внутри сейфа еще что-то щелкнуло, и тут же зажглась полоска сканера. Борис достал из нагрудного кармана пакет, нежно извлек оттуда пару белобрысых волос и поднес к сканеру, стараясь при этом держать собственные пальцы подальше. Несколько мгновений томительного ожидания, и красный цвет сменился зеленым, а дверца любезно приоткрылась.

— Иди сюда, моя прелесть…

Маленькая коробка из красного дерева, казалось, излучала тепло. Борис погладил крышку, прежде чем заглянуть внутрь и убедиться, что там лежит искомое. Тусклый розоватый камень меньше всего походил на драгоценность: мутный, в тонких трещинках по всей поверхности и внутри, но что-то в рисунке трещин завораживало, придавало всему смысл. Вставлен он был в круглый миниатюрный щит, диаметром сантиметров десять, не серебряный, нет — слишком уж сияет, — скорее, платиновый, а снизу крепился потрепанный и невзрачный кожаный ремешок. Борис не мог оторвать взгляд от тонких рун, каких он никогда не видел; причудливая вязь рождалась под камнем, раскручивалась спиралью по всему щиту и казалась самим совершенством. Желание прикоснуться к металлу он подавил с большим трудом, закрыл крышку и, наконец, выдохнул. Кроме коробки, в сейфе лежала толстая пачка наличных и черный бархатный мешочек. Борис чертыхнулся — чуть не забыл Златкин «аленький цветочек». Этот перстень аналитик настойчиво просила не класть в общую добычу.

«Я закончил. Ухожу».

«Супер». — В голосе шефа читалось явное облегчение.

«Не спеши, — в разговор вдруг вклинилась Улыбка, — у тебя изменились жизненные показатели. Поднимайся очень осторожно».

«Спасибо, Танюш», — Борис улыбнулся невидимой собеседнице и двинулся на выход.

Все прошло по плану, только на подходе к машине сердце наемника подозрительно кольнуло и пропустило удар. Улыбка шустро выскочила навстречу, чтоб помочь товарищу забраться внутрь, и прыгнула в водительское кресло.

— Ему хреново. — Девушка спокойно выруливала с парковки, как выруливал бы обычный фургон телекоммуникационной компании, но голос от волнения осип.

— Гони в офис. — Шеф нащупал пульс на сонной Бориса. — Ты как?

— Небольшая слабость и хочется спать.

— Артефакт трогал?

— Только посмотрел.

— Ясно, разберемся.

Фургон мчал по улицам с максимально возможной скоростью. Мчал, но не выделялся из потока. Татьяна, которую за неунывающий оптимизм в команде прозвали Улыбкой, сейчас очень хотела дать затрещину одному самоуверенному аналитику, с чьей подачи они вообще связались с этой кражей.

* * *

Палаты Эрлийской обители роскошью не отличались. Конечно, их аскетичную обстановку можно было разнообразить, но если начать платить братьям за повышение комфорта, дело кончится скорым и неизбежным разорением. Голые стены и отсутствие ярких деталей, на которых можно задержать взгляд, угнетали Злату. Последние часы девушка боролась с усталостью и сном, не отходя от постели Весимира ни на минуту. Небольшой запас времени у нее имелся: Светозар известит барона только утром — так что она успела написать письмо на случай, если люд не очнется в ближайшее время, уладить все с шефом, забронировать перелет и отель и решить несколько не слишком срочных дел. Это не давало ей отключиться прямо в кресле, а кроме того, отвлекало от пугающих мыслей: чувства, которые Злата начинала испытывать к Весимиру, были непозволительны.

— Ну-с, — брат Нервус появился будто из воздуха, — как тут наш чемпион?

— Вас я хотела спросить о том же.

От усталости и переживаний так и подмывало устроить в обители революцию, но колдунья ограничилась ядовитыми интонациями. Впрочем, сарказм разбился о совершенно непроницаемую физиономию эрлийца.

— А вы, милочка, как себя чувствуете? Обмороки, тошнота, болит где-нибудь? Головой не стукались?

Злата прикрыла глаза и усилием воли подавила желание дать брату Нервусу хорошего пинка. Соревноваться с эрлийцами в сарказме себе дороже: наживешь невроз, а эти пройдохи на нем еще и заработают.

— Я в порядке. Что с Весимиром? Он поправится?

— Дорогуша, — эскулап склонился над больным — проверял, смотрел, щупал и поворачиваться к взволнованной девушке не собирался. — У нас не поправляются только трупы, а иногда мы воскрешаем даже их. Если труп свежий, а повреждения не фатальны. Наши реанимационные мероприятия весьма продвинулись за тысячелетия непрерывной медицинской практики, наши методы реабилитации ставят на ноги безногих, наша фармацевтика…

— Простите, а какой прогноз?

Перебить эрлийца, впавшего в экстатическое состояние, вдохновенно восхвалявшего семейные таланты, было рискованно, но время поджимало. Брат Нервус выпрямился, обратил наконец взор на Злату и недовольно сообщил:

— Завтра уже отправится домой. У вас есть поговорка: боец спит, служба идет…

— Солдат спит, — машинально поправила наемница.