Порочная (ЛП)

Мои пальцы сжимают телефон в руке, и я поворачиваюсь лицом к Ронану.

— Мне нужно ехать в Мексику, — говорю я и спешу к двери.

— Стоп! — произносит Ронан, и от глубины его голоса у меня по спине пробегает дрожь.

Я поворачиваюсь к нему лицом, медленно отступая назад.

— Я твоя пленница или нет, Ронан?

— Ты решила остаться, — он улыбается.

Мой гнев поднимается, как волна.

— Для тебя, Ронан! Как равная тебе, а не как пленница. А теперь я нужна моему брату, так что я ухожу.

— Ты слишком высокого мнения о себе, Камилла. Ты веришь, что ты — это то, чем ты не являешься.

Я сжимаю кулаки, мои ногти впиваются в ладони.

— Пошёл ты, Ронан, — я поворачиваюсь и выбегаю из комнаты в его крыло дома.

Я иду прямиком к шкафу, распахиваю ящики, вытаскиваю наименее претенциозную одежду, какую только могу найти, и запихиваю её в кожаную сумку, спрятанную под вешалками с платьями. Единственная мысль, которая сейчас у меня в голове, — это то, что Габриэль встретится лицом к лицу с Себастьяном Кортезом. Этот человек — бугимен, персонаж моих ночных кошмаров, тот, кто украл наши жизни и вынудил нас выйти на улицы Мексики.

Ноги Ронана шлёпают по полу. Я чувствую, как он маячит у меня за спиной, ощетинившись от напряжения.

Я застёгиваю молнию на сумке и перекидываю её через плечо. Когда я собираюсь пройти мимо него, он встаёт у меня на пути, загораживая дверь. Его глаза встречаются с моими, ледяные и жёсткие. Неужели он всегда был таким холодным, таким непримиримым?

Он хватает меня за челюсть, сжимая так сильно, что я понимаю, у меня останутся синяки.

— Расскажи мне, что случилось, — его тёплое дыхание овевает моё лицо, когда он изучает меня, как хищник, умертвляющий добычу.

— Габриэль вот-вот даст себя убить. Мне нужно ехать.

— Ты не отвечаешь на мой вопрос, — его пальцы всё глубже впиваются в мою кожу.

Я пытаюсь вырваться из его хватки, но это бессмысленно.

— Это личное, а не деловое. Это тебя не касается, Русский.

— Всё, что касается тебя, — это моё

дело, — его ноздри раздуваются, и он приподнимает меня за подбородок. — Ответь на мой грёбаный вопрос!

Я хватаю его за запястье, изо всех сил стараясь удержаться на цыпочках. Я провожу ногтями по его запястью. В его глазах мелькает садистский огонёк, прежде чем ухмылка появляется на его губах. Он толкает меня сквозь платья, висящие в гардеробе, прямо к стене, прежде чем поднести руку к моему горлу. Мой пульс учащается, когда его пальцы смыкаются на моей шее. Его хватка становится все крепче и крепче. Я вцепляюсь в его руки, пытаясь оторвать пальцы, но это бесполезно. Пока я борюсь за дыхание, Ронан наклоняется, касаясь своими губами моих.

— Сколько времени тебе потребуется, чтобы понять, что ты сделала выбор остаться? — шепчет он, прежде чем прикусить мою губу. — И отступление от соглашений со мной чревато серьёзными последствиями, маленькая кошечка. Как ты уже видела…

Задыхаясь, я хватаю ртом воздух. Я чувствую, что он пытается вытянуть каждый вдох. Моё зрение затуманивается. У меня звенит в ушах, и чувство невесомого оцепенения разливается по моим венам, пока всё не погружается во тьму.

Когда я открываю глаза, в моих ушах всё ещё звучит глухой звон. В фокусе оказывается окно спальни Ронана. Тяжёлые красные шторы, обрамляющие унылые серые облака по ту сторону стекла. У меня раскалывается голова и болит горло. Я пытаюсь поднести руку к горлу, но не могу. Подняв взгляд, я обнаруживаю толстые верёвки, привязывающие меня за запястья к раме кровати.

— Серьёзно? — рычу я.

Кровать прогибается, когда Ронан садится рядом со мной.

— Ты как животное, поэтому я буду относиться к тебе как к таковой, — он улыбается, его голубые глаза скользят по моему лицу, когда он нежно заправляет прядь волос мне за ухо. — Понимаю, ты думаешь, что являешься какой-то силой, с которой нужно считаться, но на самом деле, — смеётся он, прежде чем провести надо мной рукой, как над призом, — какая настоящая сила окажется в подобной ситуации.

Моя голова откидывается на подушку, и я закрываю глаза с разочарованным стоном. У меня нет на это времени. Гейб и в лучшие времена бывает опрометчив. Я даже не уверена, что добралась бы туда вовремя, даже если бы Ронан отпустил меня. Столь чуждый, парализующий страх охватывает меня, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь контролировать свои эмоции.

— Если ты отпустишь меня, я вернусь, — я открываю глаза и поворачиваю голову в сторону, встречаясь с ним взглядом. — Обещаю. Мне просто действительно нужно это сделать.

И я говорю серьёзно. Я вернусь к нему. Не потому, что я должна, не ради возможности покончить с ним, а потому, что я этого хочу. Я хочу его.

Его пальцы гладят меня по щеке. Глубокая морщина пролегает между его бровями, когда он наклоняет голову.

— Что сделать, Красивая?

Я медленно выдыхаю.

— Спасти моего засранца-брата от того, что он идиот, — Ронан выгибает бровь, высокомерие сходит с него. Застонав, я смотрю в потолок. — Он охотится за кое-кем, кто кое-что у нас отнял, и этот кое-кто очень опасен. Габриэль настраивает себя на самоубийственную миссию, потому что он придурок.