Пороки

– Видимо, у тебя нашлись причины так поступить. – Доктор окидывает меня теплым взглядом. Как раньше. Как во времена отчаяния, когда мне необходимо было крепкое плечо и уверенность в выздоровлении брата.

Он все так же привлекателен. Такой же симпатичный брюнет, высокий, широкоплечий, только легкая седина появилась на висках, а круги под глазами выдают бессонную смену. Ах да, на безымянном пальце левой руки замечаю кольцо. Невольно улыбаюсь.

– Наверное, грустно оставаться одной.

– Я не одна, у меня есть дочь.

– Правда? – Карие глаза наполняются радостным блеском. – Я очень рад. Адам умер так внезапно, никто не ожидал. Хорошо, что у тебя есть своя семья.

Знаю. Без Аманды вряд ли я смогла бы встать на ноги. Вряд ли смогла бы подняться после сильного удара и сделать шаг в новую жизнь. Но боль не уймешь, воспоминания не сотрешь, а темные глаза, обладатель которых стоял над капельницей брата, никогда не покинут разум. Как там говорил доктор Коннор? Новый медбрат находился с ним до последней минуты жизни. С темными глазами и скрытым маской лицом.

С такими же, как у Себастьяна…

– Помните, вы говорили, что у него в палате дежурил новый медбрат? Я так и не поблагодарила его за то, что он был с ним до самого конца. Он все еще работает в клинике?

В груди просыпается последняя надежда. Маленькая, блеклая, как огонек зажигалки в кромешной темноте. Она освещает душу своим светом, греет ее. Недолго. Пока доктор Коннор не произносит:

– Нет, в тот же день уволился. Не выдержал потерю своего первого пациента. Могу дать контакт, если ты…

– Не нужно, спасибо.

Возникшая надежда моментально гаснет, оставляя после себя неприятную пустоту. Зря только надеялась. Дьявол не превратится в ангела, если его облить святой водой.

– Вы не хотите приехать на свадьбу к моему другу Эндрю?

– Это с которым Адам подрался в палате?

С горькой усмешкой вспоминаю, как разнимала тогда ребят. Они чуть не поубивали друг друга. Если бы знала правду, помогла бы Эндрю с убийством брата.

– Да. Только свадьба немного нетрадиционная.

– В смысле?

– Эндрю женится на своем парне.

– Очень рад за него, – улыбается доктор. – Я обязательно приеду, если сами молодожены не будут против.

– Вряд ли. Вы хороший человек, всегда были другом нашей семьи.

Доктор кивает, грустно оглядывает могилу. Вдыхает воздух, будто хочет что-то сказать, но затем выдыхает его и произносит:

– Я пойду. Береги себя, Долорес.

– Я Элизабет.

– Не понял? – Он выгибает темную бровь.

– Меня теперь зовут Элизабет, – показываю на свое второе имя, написанное на надгробии.

– Конечно, Элизабет. Тебе идет это имя.

Доктор разворачивается и покидает кладбище. А я еще стою какое-то время и размышляю. О чем? Обо всем. О прошлом, о жизни после смерти родителей, об университете, о наркозависимости Адама, о диагнозе рака головного мозга, о дорогостоящей операции, которая нам была не по карману. О том, как Элис затянула меня в эскорт, как я встретилась с таинственным незнакомцем и согласилась выполнять все его эротические фантазии в обмен на нужную сумму.

О том, что в итоге это оказался Себастьян Гранд – начальник отца, который сообщил об их смерти. И о последующем побеге, когда узнала его истинную натуру…

Жизнь сложная штука. Она поставила столько препятствий на моем пути к достижению счастья. И сейчас стоит еще одно по имени Себастьян Гранд. Долго ли мне его преодолевать? Сколько понадобится времени, чтобы выяснить всю правду о нем?

Когда я начну подпускать людей близко к себе, как собственную дочь и друзей? Не знаю. Просто хочу наконец-то жить спокойно и воспитывать свою принцессу.

– Так и думал, что найду тебя здесь, – говорит над ухом Себастьян.

Он стоит позади с букетом лилий. Переводит внимательный взгляд с меня на надгробье. И эти темные глаза, глядящие на могилу моей семьи с равнодушием, начинают ужасно раздражать.

– Странно, что ты пришел на могилу своих жертв, – замечаю язвительно.

– Я пришел не к ним.

Мы стоим на месте. Не двигаемся. Даже кажется, что не дышим – слишком накалена обстановка вокруг нас. Смотрим на имена моих родителей и на наши с братом. Покойтесь с миром.

– Я долгие годы думал, что ты умерла, – низкий голос приобретает едва заметные нотки стали. – Ты здорово меня провела.

– Ага, тебя проведешь.

– Когда в меня стреляли, я надеялся присоединиться к тебе.

Ничего не отвечаю. Стараюсь не вспоминать, что со мной творилось, когда по новостям объявили о покушении на Себастьяна.

Потому что я в эти минуты чуть не сошла с ума…

– Мне жаль, что все так вышло, – тихо говорит он.

– Жаль, что ты убил моих родителей? Адама? Или что выкупил меня для собственного пользования за долги?! – чуть ли не кричу, повернувшись к нему.

Выражение лица Себастьяна читается трудно. Оно холодное, неподвижное. Брови не сдвигаются на переносице, глаза не щурятся, губы не поджимаются. Будто я только что произнесла ничего не значащую ерунду.

– Ты все сказала?

– Я бы еще пару ласковых добавила, но не буду.