Портрет чудовища

– А какие журналисты, уж не с пятого ли канала, во главе с Лолой? – поинтересовалась Джесика, которая следила за деятельностью этой представительницы СМИ и, скорее всего, не без ее участия выбрала себе профессию следователя. Джесику всегда поражало, как эта известная телеведущая почти всегда умудряется из вороха версий выбрать нужную, не говоря уже о той капельке удачи, которая заключительной частицей четко укладывается в ее пазл расследования.

– Сама Лола тоже присутствовала? – встрепенулась Барбара. – Я всегда ее передачи с мамой смотрела. Может, после ужина телевизор в гостиной включим?

– Лучше не надо, – наставительно проговорил полицейский. – Кстати, тебя не только папарацци дожидались, – сменил он тему разговора и улыбнулся, – у тебя появился… – он сделал паузу, видимо не зная, какое слово употребить, – воздыхатель! – выразился он по старинке. – Паренек с тобой хотел познакомиться. Увидел тебя на экране, ну и приглянулась ты ему. – Он попытался подбодрить Барбару.

– Правда? – не поверила та.

Джесика перестала есть салат и удивленно прислушалась.

– Правда! Зовут его… – он сморщил лоб, вспоминая, – Луиджи Чачио!

Барбара подняла глаза от тарелки с едой и моргнула. Одна бровь удивленно полезла вверх.

Наблюдавшая за ней стажерка не совсем поняла, какую эмоцию выразило ее лицо – было ли это простое изумление, чистое любопытство или еще что-то.

– Тебе незнакомо это имя? – на всякий случай уточнила Джесика.

– Не-е, – как обычно, протяжно ответила синьорина.

После ужина веки у Барбары затяжелели, глаза стали моргать, и стажерка вызвалась проводить ее в спальню.

– Нет, нет, я сама! – воспротивилась та. – Мне теперь надо привыкать все делать самой, – грустно добавила она.

Сердце Джесики сжалось – конечно, она права, но позволит ли ей здоровье быть полностью автономной, засомневалась она, наблюдая, как Барбара неуверенно ковыляет в ванную комнату.

Оттуда раздался звук льющейся воды. Не упала бы там она, подумала Джесика, прислушиваясь.

– Да… бедная девушка, – с жалостью проронил полицейский.

Они собрали посуду со стола и отнесли ее в мойку. Недолго подумав, Джесика решила помыть ее сейчас, а не оставлять на другой день. Через открытую дверь она видела, как полицейский отодвинул в сторону кресло, располагаясь на ночь.

Смывая пену с тарелок, она услышала тонкий голос Барбары, доносившийся из ванной. С кем это она общается?.. Или сама с собой стала разговаривать от переживаний?.. Джесика знала, что после сильного стресса и такое бывает. Она выключила воду и прислушалась, но не уловила ничего, кроме тихого покашливания. Показалось, решила стажерка и пошла в гостиную.

Глава 20

Когда Бьяджо подрулил к дому Витторио, уже смеркалось. Он сам принял решение заехать к нему на виллу, не предупредив шефа, у которого и так дел было по горло.

Полицейский вечно опасался излишней ответственности и, возможно, из-за этого был всего лишь замом в небольшом участке Браччано. Он всегда предупреждал о своих действиях, стараясь не принимать решение в одиночку, чтобы, случись что, можно было разделить нагоняй на двоих, а то и сослаться на указание начальства.

Казалось, что темный дом с укоризной смотрит на него сквозь раскидистые ветви деревьев. Заборчик был совсем низкий, но роль ограждения играли тесные высокие кусты, ровно и аккуратно подстриженные.

Полицейский покрутился у калитки, но не обнаружил звонка и без всякой надежды опять позвонил Витторио.

«Надо было все наоборот сделать, сначала сюда Джесику привести и вместе все проконтролировать, а потом уже ее к Барбаре отправлять», – подумал он и окончательно расстроился, слушая длинные заунывные гудки и стараясь разглядеть, есть ли свет в окнах.

Полицейский потоптался возле входа и наконец увидел задвижку, которая открывалась вручную, правда, с внутренней стороны. На всякий случай он несколько раз постучал по столбу и, не дождавшись ответа, просунул руку между витыми прутьями. Он открыл запор, оправдывая себя тем, что вся создавшаяся ситуация настолько серьезна, что тянуть нельзя ни минуты.

На первом этаже горел неяркий свет, что совсем не успокоило Бьяджо, а скорее наоборот – он не меньше пятнадцати минут перед входом маячил и в калитку долбил, если в доме кто-то есть, не могли его не заметить!

Подойдя к входной двери дома, он стукнул в нее негромко, подождал и, слегка дернув за ручку, понял, что она не заперта. Полицейский осторожно вошел в небольшой холл, который широкой аркой был соединен с гостиной, где и горел свет. Он внимательно осмотрелся, стоя на месте, и, не увидев ничего подозрительного, двинулся вперед.

– Витторио! – громко позвал он. Собственнный голос неприятно ударил по ушам. – Это замначальника полиции Бьяджо! – представился он в пустоту.

Оказавшись в центре просторной комнаты, он двинулся на свет, в сторону высокого торшера, и чуть было не наступил на валяющийся на полу одинокий шлепанец. Потом увидел ноги, выступающие из-за дивана, одна ступня была в тапке, другая, голая, мертвенно белела на темном полу. Бугристые пальцы казались восковыми, а желтоватые ногти – уродливо корявыми.