Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах

«Днем в обеденный перерыв я искал и душил женщин, а потом спешил вернуться на работу… Пытался как-то сдерживать все. Даже я потом пойду в туалет, из крана открою, на лицо попрыскаю, как остужусь, как говорится. Обычно в день, ну даже подвозил там женщин, у меня иной раз даже никакого желания такого не появляется. Высадишь, пошел. А периоды такие появляются, что надо найти кого-то, потом рыщешь как волк голодный, как говорится, покуда не найдешь…»*

Вскоре Михасевич обзавелся машиной «Запорожец» красного, обращающего на себя внимание цвета. Теперь он мог охотиться за жертвами с полным комфортом. Напомню, что в те времена личный автомобиль был не средством передвижения, а роскошью. Умелая беседа приятного мужчины за рулем открывала перед изощренным негодяем огромные возможности. До «Запорожца» маньяк использовал служебные автомобили.

Однажды Михасевич предложил своей попутчице заехать в лес. Остановил машину и, довольно улыбаясь, наблюдал, как девушка собирает букет полевых цветов. А потом, насытившись предвкушением добычи – как правило, он был не слишком терпелив, – схватил ее за руку и потащил вглубь леса. Изнасиловал и задушил. Именно этот эпизод использован для знакомства зрителя с одним из персонажей сериала «Метод». Да и в целом весь образ антагониста одной из серий списан с Михасевича.

И вот вам, уважаемый читатель, еще одна параллель Михасевич – Банди: «Фольксваген-жук» американского маньяка стал таким же опознавательным знаком Мистера Смертельное Обаяние, как и «Запорожец» советского душегуба. В обоих случаях личные автомобили сыграют немаловажную роль в поимке убийц. Светло-бежевый «Жук» выставлен в Национальном музее преступления и наказания в Вашингтоне. История красного «Запорожца» Михасевича неизвестна.

Признаваясь в злодеяниях, Михасевич поражал всех своей феноменальной памятью. Он с достаточной точностью указывал места совершения преступлений, почти ни разу не ошибившись, несмотря на менявшийся ландшафт в некоторых точках; с поразительной детальностью описывал обстоятельства совершения убийств.

Многие удивляются памяти некоторых душегубов. Но, если разобраться, ничего странного здесь нет. На фоне их серого, малоэмоционального существования жестокое убийство – самое яркое пятно. Это, возможно, звучит странно для нормального человека, который, пытаясь вспомнить самые волнующие события в своей жизни, назовет, допустим, первый прыжок с парашютом, свадьбу, чтение стихов ребенка со школьной сцены или потерю близкого человека. Но у психопата, если угодно «эмоционального импотента», другие воспоминания.

В 1985-м – последнем для него году на свободе – Михасевич убил 12 женщин.

Из стенограммы протоколов допросов:

«Когда потерпевшая сопротивлялась, царапала меня, во мне появлялось что-то нечеловеческое. Мне было приятно, что она меня царапает. И хотелось этого еще больше, так как усиливалась моя ненависть»*.

К этому моменту, спустя почти 14 лет с момента первого убийства, он уже чувствовал себя богом, неуловимым гением с короной на голове. Это не такая уж редкость для преступников, которых долго ловят. Как правило, это становится причиной совершения ошибок и необдуманных действий и, как следствие, приводит к их поимке.

В случае с Михасевичем появилась важная зацепка: один из очевидцев видел, как девушка, найденная потом убитой, садилась в красный «Запорожец». Это позволило несколько скорректировать подход к поиску преступника, и следователи начали проверять всех водителей красных «Запорожцев». Как внештатный милиционер, командир отряда добровольных дружинников, Михасевич одним из первых узнал об этом. И забеспокоился. Это заставило его написать письмо в газету «Витебский рабочий». В послании говорилось, что в областном центре якобы действует организация, которая борется с несправедливостью. Подтверждение – два женских трупа в Бешенковичском районе.

После этого он начал ловить самого себя. Помните, как Чикатило занимался тем же, да еще и подсмеивался над нерасторопностью следствия? Михасевич вел себя аналогичным образом. Тщательно проверял водителей фургонов и красных «Запорожцев». Собирал у них образцы почерка, ведь правоохранители уже реагировали гораздо быстрее на появляющиеся дополнительные улики и приняли решение о проведении почерковедческой экспертизы по «газетной записке». Именно для нее требовались образцы почерка.