Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах

– Да никак. Дверь открыли и отпустили. После обеда. Я первый освободился, потому что Михасевич быстро показал, куда выбросил сумку девушки, убийство которой вешали на меня.

– Когда вернулись к нормальной жизни?

– В феврале 1986-го освободился, а в мае уже на работу пошел. Скажу вам честно: если бы я отсидел 15 лет, я бы никогда нормальным человеком бы не был. У меня и так уже кореша были. Когда освободился, приходили, звали в дело. Женился я в 32. Есть сын Димка. Квартиру дали в 1988-м. Я реабилитирован»

[16].

Предвестник Чикатило

Давайте обратим внимание на детство Геннадия Михасевича. Как и многие серийные преступники, он вырос в неблагополучной семье. Пьющий отец регулярно бил мать и маленького сына. Сверстники будущего маньяка издевались над ним. А он был необщительным, скромным, стеснялся самого себя. Девушки не обращали на него внимания или смеялись над ним. Агрессия отца, издевающегося над матерью, вероятно, стала для него первым толчком к осознанию второсортности женщин.

Вообще, почти у всех серийных преступников роль матери является краеугольной. Отсутствие родительской любви, на которую у матери Михасевича, видимо, просто не оставалось сил после разборок с мужем, на всю жизнь лишает защиты. Эту незащищенность чувствуют сверстники и тиранят и без того загнанного в угол ребенка. И тогда формируется установка: я никому не нужен. Именно в такой ситуации оказался Михасевич. Однако важно не перекладывать всю ответственность на родителей. Многие росли в условиях непростых семейных отношений, но серийниками не стали. Для этого, как мы говорили в начале книги, должен присутствовать ряд факторов, в том числе и врожденных.

Первое убийство Михасевич совершил 14 мая 1971 года, когда возвращался из армии в деревню к родителям. До дембеля он не дослужил – его комиссовали после того, как у него был обнаружен гепатит.

Первой жертвой стала девятнадцатилетняя Людмила Андаралова. Это была месть Михасевича за первую любовь, которая закончилась, как он считал, предательством. Вот и второй распространенный толчок: меня предали, и я буду мстить за это.

Из стенограммы допросов:

«В мае 1971 года, поздно вечером, я пошел в поселок Икимань, чтобы увидеть Лену на автобусной остановке.

Встреча не состоялась. На улице я увидел девушку, которая шла мне навстречу. Поравнявшись, я сдавил ей горло руками. Это был первый случай удушения мной женщины. В тот момент у меня возникла обида на всех женщин, раньше со мной такого не было»*.

Все 36 жертв, или, как на допросах утверждал сам Михасевич, – 43, были только женщинами. «Я не считаю женщину человеком. Я любил свою дочь из-за того, что она носит имя Лена, имя девушки, с которой я дружил», – заявил он на суде.

Типаж его жертвы – девушки и женщины в возрасте от начала полового созревания до угасания сексуальной привлекательности. Маленькие девочки, пожилые женщины и тем более мужчины в круг его интересов не входили.

Что касается суицидальных наклонностей, то, как и, например, Чикатило, Михасевич подумывал наложить на себя руки. Но не стоит забывать, что он был психопатом и, как многие из них, нарциссичной личностью: лучше уничтожать других и получать от этого удовольствие, чем страдать самому.

Вместе с тем замечу, что Михасевич не планировал свои преступления. По крайней мере, никаких сведений, подтверждающих обратное, не сохранилось. Из анализа же допросов и из следственных экспериментов становится понятно, что в спонтанном нападении, иногда на несколько жертв за день, он видел особую прелесть. Маньяк действовал импульсивно и без замысловатых орудий убийства, специальных приспособлений или долгого подбора жертвы. Он использовал, что под руку попадется: обычную веревку, шарф, пояс, ремешок от сумки, жгут из травы и собственные руки. Просто гений убийственного экспромта.