Портрет с одной неизвестной

– Действительно, одно лицо.

Но дальше было еще интересней. На экране показалась Полина Бурундукова, та самая, что навестила Павла в гостинице в Чехии! Она стояла перед камерами в окружении журналистов и заметно нервничала, то надевала, то снимала очки, потом наконец решила что-то сказать, но на первый план выдвинулся носатый господин в галстуке и неприятным голосом сообщил приблизившемуся микрофону, что продолжает настаивать на невиновности своей подзащитной. Картинка сменилась. На экране замелькали люди в синей форме. Затем сумрачный закадровый голос произнес, что мера пресечения, учитывая состояние здоровья Бурундуковой, была определена в виде подписки о невыезде, и предложил прерваться на рекламу. Заиграли бравурные аккорды, комнату наполнили слащавые заверения в отличном качестве каких-то подгузников, а Павел в крайнем недоумении продолжал стоять у телевизора.

37. Под дождем

Из цикла «Сцены городской жизни», сентябрь 20… г., холст/смешанная техника

Дождь зарядил еще в середине дня. Москва превратилась в одну большую парковку, когда все стоят и никто не едет. Ленинградка, подсвеченная красными стоп-сигналами, тоже стояла и гудела. До «Сокола» Павел добирался часа полтора. Во двор дома было не заехать. Надпись на воротах строго предупреждала о том, что въезд и вход посторонним запрещен, частная собственность ЖСК «На Часовой». Припарковав машину на обочине за несколько метров до калитки, Павел сидел, слушал дождь и ждал Лизу.

Ждать Лизу, встречать Лизу, провожать ее, слушать, наблюдать, обнимать – с Лизой ему нравилось все и ничего не надоедало. За месяц с небольшим знакомства с ней Павел привык к тому, что она есть. Пусть даже не всегда рядом, но просто есть в его жизни, и все. Вот она сейчас придет и начнет что-нибудь рассказывать, привычным жестом отбросив назад светлые намокшие кудри. Машина наполнится звуком ее голоса. Павлу нравился ее голос, низкий, с чуть заметной хрипотцой и какой-то певучий… эх, что тут скажешь, нет музыки слаще, чем звук любимого голоса.

Сегодня вечером они с Лизой договорились встретиться и обмыть Петра I.

– Когда ты еще работать успеваешь?

– Он давнишний. Вчера один старый заказчик пришел в мастерскую, увидел портрет и сразу купил. Мне этот Петр Алексеевич, признаться, не очень нравился. Ну и что? Гуляем?

– Давай, – согласилась Лиза, только попросила подъехать на «Сокол», к Ленькиному дому.

– Это ненадолго, – объяснила она. – Надо же навестить страдальца. Ты приедешь, и я к этому времени буду свободна, как птица. А то давай вместе его навестим?

Павел отказался, но не потому, что он не любил геев и чувствовал себя в их присутствии некомфортно, просто ему не хотелось ни с кем делить Лизу. Сейчас она спустится, и они будут вдвоем.

Он сидел и ждал. Дождь барабанил по крыше машины, в приоткрытое окно падали капли. Дождь был теплый, как летом.

Резкий звонок мобильного заставил Павла вздрогнуть. На дисплее зажглось лаконичное МАЙОР.

– Вечер добрый. Торопко беспокоит.

– Здравствуйте, Валерий Петрович. Чем порадуете? Есть новости? – поинтересовался Павел.

– С этим вам и звоню.

– Неужели Тулин нашелся?

– Нет, с ним пока глухо. Тут другая ниточка потянулась от вашего приятеля Вадима Некрасова. Разговорчивый господин оказался. У него есть натурщица Светлана, фамилия Ключка. Вы с ней случайно не знакомы?

– Нет, в первый раз слышу.

– Так вот, она была у меня на… беседе и призналась, что, услышав от Некрасова о портрете Брюллова, сразу рассказала о нем своему сожителю Эдуарду Лейчику. Это имя вам тоже ничего не говорит?

– Увы, нет.

– Он – антикварщик, но, как бы это сказать, мелко плавает. Короче, Лейчик попросил любовницу узнать адрес и телефон владелицы картины, что та с легкостью исполнила, потому что Некрасов был вдребезги пьяный и мог выболтать что угодно и кому угодно. Произошло это дня за три – за четыре до кражи. Потом Лейчик из ее поля зрения исчез. Поругались они или что-то в этом роде. По словам Ключки, о своей работе он вообще при ней не любил распространяться.

– Так вор он?

– Не торопитесь. Через несколько дней после кражи Ключка, беспокоясь о своем сожителе, – на звонки тот не отвечал, – приходит к нему на квартиру и находит его мертвым. Дверь в комнату, где он хранил свое антикварное добро, взломана.

– Ничего себе, – в замешательстве протянул Павел.

– Кроме того, медэксперты утверждают, что умереть Лейчику помогли. На теле имеются следы от ударов.

– Вот это да.

– Сожительница показала, что в бизнесе у Лейчика не все было чисто и около него крутились подозрительные личности. И последнее – я ей предъявил фото Тулина, и она его опознала. Видела, говорит, его как-то вместе с Лейчиком. Но местонахождение Тулина ей неизвестно.

– Да-а-а… Так что же получается? Постойте, а как же портрет?

– Пока что никак, ищем.