Портрет с одной неизвестной

– Значит, узнав адрес и телефон Лизы, Лейчик решил украсть картину, видимо, в надежде ее перепродать, и нанял для этой цели Тулина. Тот установил слежку за домом. Постойте, Валерий Петрович, а тот бдительный сосед и Серафима узнали Тулина по фотографии?

– Ну, 100-процентной уверенности у них нет. Но по приметам многое совпадает. Думаю, что Тулин в Валентиновке был и наблюдение за дачей вел. В день кражи кто-то из этих двоих позвонил Сергеевой и выманил ее в Москву. Мог быть еще третий. В любом случае они потом что-то не поделили или не договорились. Тулин убивает Лейчика, на квартире у которого, кстати, его отпечатки пальцев присутствуют.

– Значит, у него картина? – спросил Павел, но майор его не услышал и продолжил.

– Мне непонятно, почему в таком случае его отпечатков нет в доме Сергеевой, то есть внутри нет, а только на калитке при входе и на звонке. Перчатки надел? Нет, что-то здесь не вяжется. Простите, Павел, у меня тут другой телефон. Ну, будем на связи.

– Мнительная дура! – Дверца хлопнула, и машина наполнилась свежим ароматом арбузной корки – Лиза любила экспериментировать с парфюмом.

– Здравствуй, Лизонька. Чудесно выглядишь, какие у тебя жизнеутверждающие духи, – улыбаясь, произнес Павел, с удовольствием ее разглядывая. Сегодня она опять была какая-то новая, в строгом светло-зеленом деловом костюме.

– Что? Ах да, только я забыла, как они называются. Представляешь, Паш, Ленька вообразил, что у него опухоль мозга. Вот додумался! Говорит, голова еще болит, а к врачу идти отказывается. У него Батама – сама врач, правда, гинеколог, у меня одноклассница медицинское светило, просвечивает всех подряд в какой-то хитрой трубе. А он сидит дома и мнит себе всякую дрянь.

– Я уже не первый раз замечаю, Лиз, что ты говоришь о нем почему-то в женском роде?

– Потому что он сам так о себе говорит.

– Не слышал.

– Еще бы. Что ты, – Лиза замахала на него руками. – При тебе Ленька так никогда говорить не станет. Но сейчас это неважно, потому что он дурак и мнительный!

– Ты не промокла? – спросил Павел и провел рукой по ее волосам. Потом рука задержалась на ее плече и, скользнув на талию, остановилась. Лиза придвинулась к нему и посмотрела ему в лицо совсем близко.

– Да вроде бы нет. Ты тоже сегодня чудесно выглядишь. Нарядился настоящим франтом.

– У нас же намечается выход в свет.

– Ну что? Куда поедем?

– Есть тут недалеко одно местечко… Ты как относишься к французской кухне?

– Это устрицы с улитками? – скривилась Лиза.

– Совсем не обязательно. Я и сам противник заказывать в Москве свежие устрицы. У них там большой выбор: мясо, птица, рыба. Madame, la cuisine francaise est tres varie, – сделав серьезное лицо произнес Павел, – в смысле французская кухня разнообразна.

– Тогда быстрей поехали. Да здравствует разнообразие!

В Лизиной сумке ожил мобильный, салон машины наполнили бодрые аккорды свиридовского «Время, вперед!» – звонила мама.

– Слушай, Лиза, я тебя прошу, поговори с Василисой, – с ходу потребовала Ольга Васильевна – мелкие стычки между бабушкой и внучкой случались каждый день. – Меня она не слушает, может, хоть тебя послушает… изображает из себя неизвестно кого… домашние рыбные котлеты ей сделала, а она не ест… к подружке собралась… сама кашляет и сопит… имей в виду, я ее лечить не буду…

– Ну не ест она рыбу, мам, ты же знаешь.

– А ты ее не защищай. Ребенку нужна домашняя пища… тоже мне, взяли моду дома не есть, у вас одни кафе на уме… как сходят – обеих рвет… к подружке собралась, к Катьке… у них кошка, сама знаешь, потом Васька придет, глаза красные, чешутся, астматический компонент. Я вас больше лечить не буду. Ты должна ей запретить, а то все бабушка плохая, а мать, как всегда, ни при чем.

Было слышно, как у телефона отчаянно запротестовала дочь.

– Вась, что вы опять с бабушкой ругаетесь?

– Лиз, мы не ругаемся. Но рыбные котлеты я есть не буду, они пахнут противно.

– Васька, ну съела бы для порядка хоть одну: и бабушка довольна, и с тебя не убудет.

– Ну, ладно. А ты когда приедешь?

– Васюш, я же вас предупредила, что буду поздно. Пусть бабушка не волнуется, мы с Павлом.

– Тогда скажи ему, что мне Димка сообщил – ты его знаешь, у них дача на углу – в тот день, ну когда нас ограбили, ихние рабочие рыли какую-то траншею у забора. Вот, и могли что-то подозрительное заметить. Надо, чтоб милиция их допросила. Сима говорит, это важно. Только ты не перепутай.

– Хорошо. Ну, все, Васюш, целуемся. – Лиза нажала отбой и повернулась к Павлу: – Ты, кажется, все слышал. Вот никак не уймется мой ребенок. Одни детективы на уме.

– А ребенок, между прочим, прав, и майору я обязательно позвоню. Только где они теперь, эти рабочие? Ой, прости, совсем забыл, – Павел перегнулся через кресло, в руках у него появился букет чайных роз.

– Боже мой! Как приятно, какой ты галантный, Павел, спасибо. – Лиза улыбнулась и наклонилась его поцеловать. Павел задержал ее и прижал к себе. Букет зашуршал и скатился на пол.