Поручик Ржевский или Любовь по-гусарски

А Ржевский остался стоять. Сложившись вдвое, он жадно вдыхал воздух широко открытым ртом.

— А вы говорите — по морде, — с мягкой улыбкой заметил царь, подойдя к нему. — Догадываюсь, куда она вам залепила.

Поручик с трудом выпрямился.

— Не повезло, ваше величество. Зато вы убедились, что женщина — та же лошадь. Нет, как она меня лягнула! Сущая кобыла, черт ее раздери.

Глава 15. Когда душа копытом бьет

Дойдя до Аничкова моста, император с поручиком повернули на Невский проспект. Подобная прогулка совершалась Александром ежедневно и называлась le tour imperial — императорский круг.

Царь разглядывал дам в лорнет, непринужденно отвечая на поклоны узнававших его прохожих, среди которых большую часть составляли чиновники, гуляющие дамы, приезжие из провинции и неслужащие франты.

Поручик Ржевский перемигивался со всеми мало — мальски хорошенькими барышнями, походя делясь с императором своими впечатлениями.

— Какая талия! Вы только взгляните, государь. Словно ножка от бокала. Черт побери, такую талию одной пятерни хватит, чтобы обнять. А ручки, какие, право, ручки! Как две соломинки. Ваше величество, что же вы уставились на какую-то старуху?

— Мда? Это старуха? — растерянно пробормотал царь. — У меня, должно быть, запотел лорнет.

— Не мудрено запотеть, ваше величество: при таком-то изобилии красоток! — подхватил поручик. — Смотрите скорее налево! Какая фигурка, а? А бедра, бедра! Какие же должны быть у нее ножки! Черт возьми, доживу ли я до блаженных времен, когда будет мода на мини — юбки?

— Боюсь, что нет.

— Очень жаль… Ох, какая пышечка пошла!

— Тише, поручик. Расшумелись на весь бульвар. Не смущайте барышень.

— Какой там, ваше величество. Их смутишь! Взгляните на эти чопорные мордашки. Это же мрамор, честное слово. Женщина, докладываю вам, государь, существо загадочное, с норовом. Поначалу, когда к ней только сунешься, она обычно холодна, как сосулька. Встречаются, конечно, исключения, которые сразу готовы броситься в ваши объятия. Но это редкость. И большей частью за деньги… Так вот, пока эту непреступную сосульку растормошишь, растопишь, семь потов сойдет. Иное дело мы, мужчины. От одного их томного взгляда, который, быть может, ничего такого и не означает, — сатанеем, с ума готовы спрыгнуть. Нет, признаюсь честно, в ближнем бою терпеть не могу жеманниц чопорных и кислых дур — только на расстоянии. А tet — a — tet люблю веселых, игривых и бойких.

— Да-а, moh cher, женщины, женщины… les femmes одним словом…

Возбуждение поручика передалось царю, и он уже почти не опускал своего лорнета, пялясь на дам, так страстно восхваляемых его спутником.

— Ваше величество, — вдруг выпалил Ржевский, схватив императора за рукав. — как вам эти две кокетки в шляпках, что обогнали нас и идут под ручку? Как виляют! Черт! Каков соблазн. Мыслимое ли дело устоять.

— Что вы предлагаете?

— Ваша слева, моя справа.

— Вообще-то я предпочитаю блондинок, — замялся Александр.

— Тогда ваша справа, а моя слева.

— Вообще-то мне уже пора вернуться в Зимний…

— Какое может быть удовольствие от прогулки, если не поволочиться за хорошенькой барышней!

— Никакого.

— И я о том же.

Поручик потащил царя за собой.

— А вдруг во мне признают монарха? — сказал Александр.

— Так вы же не при короне, государь. Впрочем, возьмите на всякий случай мой кивер.

Царь надел гусарскую фуражку поручика, надвинув козырек по самые брови.

— Замечательно, — сказал Ржевский. — И делайте вид, что вы — это не вы.

— А как?

— Ссутультесь, поменьше важности. Подбородок пониже, манеры поразвязнее и улыбайтесь во всю ширь лица. Никто и не догадается, что вы царь. Женщине главное, чтоб ее почитали за царицу. Будь рядом с ней хоть черт, хоть Бог — не важно: лишь бы смог!

— Что это вы вдруг стихами заговорили, поручик?

— Вдохновение, ваше величество, вдохновение. Душа копытом бьет. Идемьте скорее, а то потеряем наших малюток из виду.

— Вы полагаете, они уже наши?

— Как говорится в Святом Писании: «Кто возжелал женщину, тот все равно что переспал с ней».

— Если мы с ними уже переспали, к чему вся эта суета?

— Ну что вы, государь, как маленький, — хмыкнул Ржевский. — Переспим, значит, еще раз. От нас не убудет.

— Пожалуй, — сказал царь, все еще сомневаясь.

Он не боялся женщин, нет. Но одно дело тискать их на балу во дворце в качестве царя — первого мужчины государства, и совсем другое — приставать к ним на улице, подобно праздному гуляке.

Дамы, за которыми они шли уже начали украдкой оглядываться. Как известно, у женщин и на затылке есть глаза. И ушки их, когда надо, способны слышать за версту.

Царь опять глубоко вздохнул.

— Ваше величество, — сказал Ржевский, — вы вздыхаете так, будто вы Людовик XVI и вас ведут на эшафот.

Александр I вздрогнул, суетливо проведя рукой по шее, словно желая убедиться, что голова его еще на месте. На долю секунды ему почудилась на загривке холодная сталь гильотины.

— Прекратите пугать меня якобинцами, поручик, — раздраженно сказал он. — Когда я вспоминаю об их дьявольском изобретении, у меня все опускается и я совершенно не в состоянии думать о женщинах.