Читаем Послания полностью

Когда приходит юности каюк,мне от фортуны лишнего не надо —март на исходе. Хочется на юг.Секундомер стрекочет, как цикада.Мы так взрослели поздно и засимдо тридцати болтали, после – ныли,а в зрелости – не просим, не грустим,ворочаясь в прижизненной могиле.Но март проходит. Молоток и дрельиз шкафа достаёт домовладелец,терзает Пан дырявую свирель,дышу и я, вздыхая и надеясь.
То Тютчева читаю наизусть.То вижу, как измазан кровью идолна площади мощёной, – ну и пусть.Свинья меня не съела, Бог не выдал.Ещё огарок теплится в руках,и улица, последняя попытка,бела, черна и невозвратна, какдореволюционная открытка…

«Льёт в Риме дождь, как бы твердящий…»

Льёт в Риме дождь, как бы твердящий «верь,ни в яме не исчезнешь ты, ни в шумеродных осин», – но умирает зверь,
звезда, волна. И даже Бродский умер.То жнец, то швец, то в дудочку игрец,губа в крови, защитный плащ засален —уже другой, ещё живой певецрастерянно молчит среди развалин.Не хочет ни смеяться он, ни выть,латынью пахнет в каменном тумане.Ну что ещё осталось? всё забытьи всё назвать своими именами?Но в этот час безлюден Колизей,лишь на стене чернеет в лунном светепосланье от неведомых друзей —
«Мы были здесь: Серёжа, Алик, Петя».

«От райской музыки и адской простоты…»

От райской музыки и адской простоты,от гари заводской, от жизни идиотскойк концу апреля вдруг переживаешь тыприпадок нежности и гордости сиротской —бог знает чем гордясь, бог знает что любя —дурное, да своё. Для воронья, для вора,для равноденствия, поймавшего тебяи одолевшего, для говора и взора —дворами бродит тень, оставившая крест,кричит во сне пастух, ворочается конюх,
и мать-и-мачеха, отрада здешних мест,ещё теплеет в холодеющих ладонях.Ты слышишь: говори. Не спрашивай, о чём.Виолончельным скручена ключом,так речь напряжена, надсажена, изъятаиз тёплого гнезда, из следствий и тревог,что ей уже не рай, а кровный бег, рывокпотребен, не заплата и расплата, —так калачом булыжным пахнет печьостывшая, и за оградой саданочь, словно пёстрый пёс, оставленный стеречьдеревьев сумрачных стреноженное стадо…

«Какой там нетленной, когда до конца одну бы…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия