Послания

Под утро, когда пешехода влечётк обиде и смертной тоске,явился и мне карамазовский чёртс бутылкою спирта в руке.Пускай я не против амуровых стрел,но этого гнал бы врага,когда бы так жалко дурак не смотрел,под шляпою пряча рога.К тому же и выпивка… Чёрт, говорю,с тобой, омерзительный дух.Мы примем стаканчик, и встретим зарю,а там и рассветный петухзальётся победною трелью – и ты,

монахам внушающий страх,как крыса позорная, юркнешь в кусты,исчезнешь в межзвёздных полях.За окнами слышалось пенье дождя —потоки младенческих слёз.Вернулся он с кухоньки, спирт разведя,и даже стаканы принёс.Я дал ему сыру, и дал помидор,и с лёгким стесненьем в груди —давай, говорю, мой ночной прокурор,пластинку свою заводи.И с места в карьер негодяй у стола,сто грамм осушивши со мной,

промолвил: «Душа твоя так же тепла,как этот напиток дурной.Должно быть, технический, чёрт подери,нечистый, как, впрочем, и я.И ты, сочинитель, гори не гори —ужасен итог бытия!»Смолчал я, и налили мы по второй,храни нас всесильный Юпитер!И выпил мой богопротивный герой,и губы змеиные вытер.«Смирись навсегда, горделивый поэт, —смеялась хвостатая пьянь. —Бессмертья блаженного в общем-то нет,

а есть – только сущая дрянь.Когда соловей распевает свой гимнзаре, это чушь или ложь.А правда одна: ты родился нагим,таким же и в землю уйдёшь.Засим не поможет тебе ни Минюст,ни влажный российский язык,ни важного Гегеля бронзовый бюст,ни тонны прочитанных книг».Но я отвечал ему: «Братец, шалишь! —себя осеняя крестом. —Смотри, например, как летучая мышьпарит над осенним мостом.

Как белая лошадь арабских кровейгарцует над трупом холодным.Как ловко влечет стрекозу муравейна радость личинкам голодным.Допустим, пророк презираем и наг,но в силу написанных строкостанусь навек я в иных временах,а значит, я тоже пророк!»И так от души показал я ему,что бедный козел и нахалисчез, испарился в дождливом дыму —и даже бутылки не взял.

«Медленно, медленно гаснет несытый ночной очаг…»