После бури

Амат уже бежал по большой дороге, когда автодом догнал и объехал его. Беньи радостно засигналил, и Амат долго смотрел на удаляющиеся задние огни. Это был один из первых по-настоящему холодных дней и один из последних по-настоящему счастливых. В тот вечер Амат вернется в хоккей и теперь уже никогда не бросит, но каких вершин он достигнет, Беньи так и не узнает.

68

Враги

Как оценить благополучие общества? Как определить степень коррумпированности города? Все зависит от того, какие скандалы учитывать: те, что удалось раскрыть, или те, что так и не всплыли на поверхность. Справедливость измеряется не по самому могущественному жителю, а, наоборот, по самому слабому. Истинная мера коррупции – не в том, на чем мы попадаемся, а в том, что мы можем скрыть.

Фрак привык вести запутанный бизнес – многое из того, чем он владел, было добыто путем странных переговоров с сомнительными партнерами и отягощено мутными обязательствами, но в этот вторник даже ему было не по себе. Много месяцев подряд он искал единства между могущественными людьми, чтобы закрыть хоккейный клуб в Хеде, сейчас же он добивался обратного, чтобы его спасти. Он искал мира и поэтому развязывал войну. Искал друзей и поэтому стал звонить врагам.

Сперва он позвонил политику, потом – хоккейному фанату. Между ними было мало общего – разве что ни того ни другого так никто не называл. Обычно в адрес Ричарда Тео и Теему Ринниуса звучали куда более хлесткие определения.

– Почему ты звонишь именно мне? – подозрительно спросили оба, узнав, что ему нужно.

– Потому что мы хотим одного, – ответил Фрак обоим.

– Это чего же? – спросили и тот и другой, и Фрак ответил:

– Победы.

Ричард Тео сидел у себя в кабинете в здании муниципалитета. Он громко рассмеялся:

– Я слыхал, тебе не нравится моя политика, Фрак, с какой стати ты вдруг решил мне помогать?

– Вряд ли и ты в восторге от моей, Ричард, я просто думаю, что ты делаешь все, чтобы сломить противников, – спокойно ответил Фрак из своего кабинета в продовольственном магазинчике.

Ричард Тео выпятил губы.

– Если тебе что-то нужно, лучше обратись к своим друзьям из той партии, которая действительно управляет коммуной. Ведь моя партия, как говорят, – просто маргинальная кучка недовольных. Не лучше ли поговорить с кем-то, кто наделен настоящей властью?

Фрак вздохнул:

– Нам с тобой обоим известно, что после следующих выборов управлять коммуной будешь ты.

Политик довольно улыбнулся:

– Не знаю, не знаю. Меня вполне устраивает оппозиция – здешний народ обожает перечить власти.

– Другие политики не сделают того, что мне нужно, – признался Фрак.

Тео оперся на стол.

– Ладно, – ответил он, пряча любопытство за легким презрением. – Слушаю тебя. Чего ты хочешь?

И Фрак рассказал. Он объяснил, что изменил свое мнение относительно слияния хоккейных клубов. Потому что внезапно понял: каждому городу нужна своя команда, – не только ради здоровья населения, но, главное, ради детей.

– Ну да, ну да, дети, как же, – засмеялся политик, но Фрак сделал вид, что не заметил иронии.

– Я соберу местных предпринимателей, которые выступят в муниципалитете за то, чтобы ремонт ледового дворца в Хеде финансировался из того же бюджета, что и постройка бизнес-парка «Бьорнстад»! Чтобы показать, что вложения коммуны должны быть выгодны всей коммуне!

Ричард Тео ненадолго задумался.

– Полагаю, ты скоро расскажешь, чем это выгодно… мне?

Фрак сделал глубокий вдох:

– Почти все муниципальные политики заявили, что хотят иметь один хоккейный клуб, а не два…

– Ага, потому что ты и твои предприниматели их в этом убедили. Ведь это вы хотели закрыть «Хед-Хоккей», чтобы сэкономить деньги налогоплательщиков! – посмеиваясь, ответил Тео, но, судя по голосу, ему действительно было любопытно, куда клонит Фрак.

– Если все политики будут на одной стороне, – можно заполучить довольно много голосов, стоя на другой стороне – ответил Фрак.

Тео вздохнул, изобразив притворное разочарование:

– Вся моя программа построена на борьбе с муниципальным расточительством, а ты хочешь, чтобы я поддержал идею вложить еще несколько миллионов в ремонт ледового дворца и спасение «Хед-Хоккея»? Зачем мне это делать?

Грудная клетка Фрака тяжело поднималась и опускалась, но в конце концов он понял, что нет смысла врать – слишком уж хитер этот лис, и признался:

– Я знаю, что, когда несколько лет назад иностранные владельцы купили фабрику, за всем этим стоял ты. Ты сделал так, чтобы они спонсировали «Бьорнстад-Хоккей» и спасли клуб от банкротства. Ты отлично знаешь, чего стоят связи и капитал. Но ты знаешь также и то, что, если клубы объединятся, всю финансовую отчетность будут проверять внешние аудиторы, а там есть вещи, не предназначенные для… для «глаз общественности», так сказать.

Политик качнулся на стуле, зажал телефон плечом и что-то набрал на компьютере. Последние дни он читал местную газету по диагонали, однако сразу нашел статью о разбитой машине Фрака. Он улыбнулся. Фрак боится не аудита, а журналистов.