После бури

– Все взяли? Звонили с работы, мне надо… – сказала мама за спиной Тесс, и та встревоженно посмотрела на нее.

– У тебя дико усталый вид. Может, останешься дома?

– У нас столько пациентов, а кому-то из коллег пришлось остаться дома и разгребать завалы после бури, я должна…

– Но обещай, что сегодня вечером ты ляжешь спать!

– Обещаю, дорогая. Давай, присмотри за братьями… сама знаешь, мало ли что там случится в Бьорнстаде… – прошептала Ханна дочери.

– Не волнуйся, мама. Это просто хоккейная тренировка.

– Ну да, да. «Просто тренировка». И прости меня, это вообще не твоя работа, милая, ты… господи, ты должна жить своей жизнью. Я ведь даже не спросила, как прошла контрольная по математике!

– Высший балл.

– Ну конечно. Ты просто потрясающая. Мне кажется, я в жизни не получала высшего балла за контрольную. Ты вообще уверена, что ты моя дочь?

Это была старая шутка, но смех Тесс всякий раз звучал по-новому. Она и правда слишком хороша для этой семьи, думала Ханна. Лучшие отметки по всем предметам, никогда ни в чем не замечена, заботится о братьях. Когда она была маленькая, она даже не пачкалась: Ханна не знала никого из детей, кто мог уйти в школу в белой одежде и вернуться без единого пятнышка. Когда другие дети лазили по деревьям и возились в грязных лужах, она сидела дома и читала книжки. Даже ее волосы всегда были расчесанными, в отличие от похожей на мочалку прически матери.

– Я счастлива и одновременно бешусь, что ты взрослеешь, – прошептала мама.

– Не говори ерунды, – с улыбкой ответила дочь.

– Тебе… ну, знаешь… не стоит ко всему относиться так серьезно. Ты должна ходить на вечеринки, встречаться с мальчиками и…

– С мальчиками? В Хеде? Да тут чтобы пойти с каким-нибудь парнем на свидание, нужно три месяца изучать его генеалогию, – фыркнула Тесс.

– Не говори глупостей, – с улыбкой ответила мать.

– Ты серьезно? Да они здесь такие незрелые! – не отступала Тесс.

Ровно в эту минуту Тобиас заорал из своей спальни на весь дом, потому что Тюре и Тед вбежали к нему и разбудили, обстреляв из водных пистолетов, и Тесс, глядя на маму, пожала плечами, как бы говоря: «Попробуй докажи обратное!» – но Ханна этого не видела, так как ошалело уставилась в окно.

– Какого… – проговорила она.

– КАКОГО ЧЕРТА??? – договорил за нее из сада Йонни.

По дороге ехал, и довольно быстро, их микроавтобус. Ханна и Тесс выбежали на крыльцо, как раз когда машина резко, так что колеса мощно занесло, затормозила у забора и из салона выпрыгнула больная на всю голову восемнадцатилетняя девчонка.

– АНА! – закричала Ханна так радостно, что Тесс немного опешила.

– Какого черта? – повторил Йонни.

Ханна обняла незнакомую девочку и представила ее:

– Это Ана! Она помогла мне в лесу во время бури!

Лицо Йонни смягчилось.

– Черт. Я знаю твоего отца. Как он?

Ана не ответила, просто кинула ему ключи от машины.

– Я подумала, что отгоню вашу машину, потому что наш сад как бы не парковка. Утром я заглянула под капот – вам бы стоило отдать ее в ремонт, потому что…

– ОКЕЙ! СПАСИБО! – перебил ее Йонни. Так уязвленно, что Ханна громко рассмеялась.

– Заходи, Ана! Хочешь кофе?

Но Ана взглянула на Тесс и, прочтя скепсис в ее глазах, потому что девочки вроде Тесс не любят девочек вроде Аны, коротко ответила:

– Не-а. Мне надо домой, к собакам.

– Мы можем… отвезти тебя. Подожди, я только ребят позову, – сказал Йонни любезно, но все еще немного оскорбленно.

– Да не надо, все нормально. Я добегу, – сказала Ана.

– Добежишь?! До Бьорнстада? – повторил Йонни.

– Да тут близко. Мне все равно надо коленку тренировать, у меня травма была, – кивнув, ответила Ана.

– Что с коленом? – спросила Ханна.

– Ушибла.

– Обо что?

– Об лоб одного парня.

– Что ты сделала? – воскликнул Йонни.

– Он сам виноват, – попыталась оправдаться Ана. – Нечего было выпендриваться!

Ханна снова рассмеялась, еще раз обняла ее и настояла, чтобы та как-нибудь пришла к ним на ужин. Ана вяло пообещала и снова взглянула на Тесс: та была на год ее младше, в белых брюках и с прической как в аниме, Ана же два дня не мылась, в драных джинсах она чувствовала себя бродягой-оборванцем в за́мке. Поэтому развернулась и побежала домой.

Ханна долго смотрела ей вслед, а Тесс долго смотрела на маму. Вот какая ей нужна дочь!

* * *

Бубу постучал в дверь дома, где жила Цаккель. Тренер основной команды открыла, окруженная облаком сигарного дыма. На ней был халат – настолько грязный, что ткань даже не колыхалась при ходьбе. На кухне три монитора показывали три разных хоккейных матча, стол был завален блокнотами. Бубу никогда не встречал человека, который знал бы так много о спорте и так мало о людях, которые им занимаются. Когда она назначила его помощником тренера, она ясно дала понять, что ей от него нужно: «Все по части общения, разговаривать с людьми, вот это вот все». Ее интересовал только хоккей.

– Мне утром звонил Амат. Я с ним бегал в лесу. Я думаю, он хочет снова тренироваться… – начал Бубу.

– Сколько он весит? – спросила Цаккель без лишних сантиментов.

– Слишком много, – признался Бубу.

– Его рвало?

– Как теленка.