Читаем После финала полностью

Глава 49

Макс

2018

Глен сидит на полу и осторожно водит кистью по плинтусу, высунув от усердия кончик языка, точно так же, как Блэр, когда она красит утром ресницы. Он работает со мной уже шесть месяцев. Начав, как помощник, приходящий раз в неделю, он со временем стал учеником, за обучение которого я получаю плату. Эта Джессика Миллер знает свое дело.

К концу дня Глен в последний раз сложит свои кисти – комбинезон я оставляю ему, – и завтра его место займет Микаэла. Как и у Глена, у нее синдром Дауна, но мелкая моторика рук у нее хорошая, и работать ей интересно. Остается только узнать, смогут ли мои клиенты оценить ее исполнение песен из мюзиклов в той же степени, как и я.

Остановившись рядом с домом Блэр, я стаскиваю с себя комбинезон и оставляю его в фургоне. Мои руки покрыты брызгами краски, которые каждый вечер исчезают в душе, чтобы назавтра появиться вновь. Мне нравится это осязаемое доказательство моей работы, мне оно кажется гораздо весомее, чем распечатанный отчет или стенограмма переговоров.

Я звоню в дверь. Вообще-то у меня есть ключ, но, когда дети дома, я им не пользуюсь. Блэр украсила квартиру, и на двери висит праздничный венок с крошечными серебряными колокольчиками, подвешенными на красных ленточках. Они звенят, когда Логан открывает дверь.

Он протягивает мне руку для рукопожатия, опустив ее на уровень бедра, но быстро отдергивает ее, прежде чем я успеваю до нее дотянуться.

– Не успел! – смеется он. – А в «Королевскую битву» мы сыграем?

– Конечно. А где мама?

– Готовит.

В холл выходит Блэр в фартуке. Целуя ее, я чувствую неуместное шевеление в джинсах. Вероятно, она тоже чувствует это, потому что улыбается и сообщает, что душ свободен и я могу им воспользоваться.

– Лучше прими холодный, – тихо добавляет она.

Я смеюсь.

– О чем смех? – спрашивает Логан.

– Так, ни о чем. «Королевская битва» или «Спасение мира»? – интересуюсь я, следуя за Логаном в гостиную.

– Нам нужен телевизор, – объявляет он сестре, которая, схватив пульт, прижимает его к груди.

– Привет, Брианна, – весело говорю я, но она словно не замечает моего присутствия.

– Я его смотрю.

– Ты его целый день смотришь, теперь моя очередь. Макс, скажи ей.

Я поднимаю руки, словно сдаюсь.

– Это не мой дом, здесь у вас свои правила, приятель. Поиграем в другой раз.

Пнув диван, Логан уходит на кухню, чтобы пожаловаться матери на сестру. Я сажусь на диван. Брианна сосредоточенно смотрит в телевизор.

– Как дела в школе?

Молчание.

– Интересная передача?

На экране девушка в мини-юбке стоит на столе в школьной столовой, выкрикивая что-то неуважительное.

– Выглядит неплохо, – вру я.

Громко вздохнув, она берет пульт и переключает канал.

– Ладно, хватит. – Похоже, терпение у меня кончается. Встав, я выключаю телевизор. – Мы идем гулять.

– Желаю приятно провести время, – бросает Брианна, явно подразумевая обратное.

– Нет. Ты и я. Мы идем покупать вафли и разговаривать на нейтральной территории. Потому что я не хочу, чтобы твоя мама расстраивалась.

Брианна сдается. Хоть ей и не нравится, что я встречаюсь с ее матерью, она все же хорошая дочь.

– Ладно, – соглашается она, поднимаясь с дивана. – Но только есть я ничего не буду.

– Дорогая, – окликаю я Блэр, заглядывая на кухню. – Мы с Брианной идем есть вафли. Скоро вернемся.

– Ты… – начинает Блэр, но тут же осекается. – Хорошо! Просто здорово!

Мы идем в «Бутчер энд Бургер», где Брианна под напором кулинарных соблазнов забывает о своей угрозе. Пробормотав «спасибо», она окончательно сдается при виде тарелки с ароматной горой вафель, которую я ей покупаю. Мы садимся на высокие хромированные стулья, и я пытаюсь сообразить, как достучаться до этого колючего подростка. Но она меня опережает:

– Мне не нужен еще один папаша. У меня уже есть отец.

Эта фраза меня не удивляет. Я насмотрелся достаточно фильмов о подростковых комплексах и рад, что она наконец заявила об этом в открытую.

– Я тебя понимаю.

Отправив в рот ложку заварного крема, я жду, пока он там растает.

– Дело в том, Брианна, что я люблю общаться с тобой и Логаном. И не только потому, что вы классные ребята, но и… потому, что моего собственного сына больше нет на свете.

Глаза Брианны чуть расширяются. О Дилане она знает, но я никогда не говорил о нем в присутствии детей. Я вообще стараюсь о нем не говорить, потому что, раз начав, я уже не могу остановиться.

– Он любил гулять. Даже в холод и дождь. Когда он начал ходить, то не пропускал ни одной лужи, чтобы в нее не залезть, и мы на всякий случай брали с собой сменную одежду. – Я улыбаюсь этому воспоминанию. – И даже после того, как он заболел, и мы возили его в инвалидном кресле, он все равно обожал бывать на улице и во время дождя откидывал голову и открывал рот.

Брианна смотрит на вафли, щедро сдобренные мороженым и горячим шоколадом.

– Мою сестру мама тоже возила в инвалидном кресле.

– Я знаю.

Осторожно, Макс. Не испорти все дело.

– У нас с твоей мамой много общего.

Перейти на страницу:

Все книги серии (Не) преступление

Сплетня
Сплетня

«Среди нас — убийца».Поначалу это всего лишь сплетня из тех, какими вечно обмениваются скучающие мамочки на детской площадке, — будто бы в их тихом, сонном приморском городке живет под чужим именем Салли Макгоуэн, много лет назад заколовшая ножом маленького мальчика. Никто толком ничего не знает. Но…«Среди нас — убийца».Кто же она, эта волчица в овечьей шкуре? Как ее узнать, если фотографий Салли Макгоуэн нет? Возможно, это эксцентричная художница? Или странноватая владелица магазинчика эзотерических товаров? Или холодно-отстраненная хозяйка дома, который недавно смотрела риелтор Джоанна Критчли, переехавшая в городок из Лондона с сынишкой Альфи?Слухи нарастают точно снежный ком.Рушатся репутации. Множатся косые взгляды. Звучат в спину злобные шепотки.А между тем Джоанна с ужасом понимает, что кто-то начинает преследовать не только ее, но и Альфи…

Аркадий Тимофеевич Аверченко , Дарья Полтавская , Лесли Кара

Детективы / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Зарубежные детективы / Историческая литература / Документальное

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза