После конца (ЛП)

— Столь сильный препарат как Амрит вполне способен вызвать такие существенные генетические отклонения — или правильнее будет сказать «мутации» — у потомков тех, кто его принимал. Мистер Грейвз не вдавался в подробности, но упоминал о необходимости дальнейшего усовершенствования препарата во избежание определенного последействия. Теперь я понимаю, что он имел в виду.

— Наши звёздочки — результат близости… — я запинаюсь, чуть не проговорившись насчёт Йары.

— Близости к чему? — подначивает он. — К зоне ядерных испытаний? К водным источникам, содержащим биологически опасные вещества? Есть ещё несколько факторов, способных вызвать такую генетическую мутацию, как у тебя, но я не верю в это ни на грамм. Я думаю, твои родители со своими друзьями принимали Амрит в ходе испытаний, вот их дети и проявляют теперь признаки этого.

Слушая его, я чувствую, как внутри что-то сжимается. И вдруг вспоминаю совет Талли — выделять истину из полученных ранее знаний, полагаясь на собственное чутьё. И пусть мне не хочется верить ни единому слову этого человека, в его теории что-то есть.

А потом всё складывается и снова разваливается, и я не могу ни думать, ни говорить, ни двигаться, ни дышать, в то время как обрывки моего вымышленного прошлого мелькают перед глазами и преображаются в факты.

В ушах звенит, на глаза опускается пелена, и вокруг становится темно, как в пещере. Не пошевельнуться. Меня здесь больше нет.

Словно издалека звучит голос мистера Блэквела:

— Мисс Ньюхэвен? С вами все хорошо? Мисс Ньюхэвен?

Кто-то легонько похлопывает меня по лицу. И до меня доносится:

— Быстро! Доктора ко мне в кабинет. У моей посетительницы какой-то приступ. Девочка — подросток. Скорее.

Глава 59

МАЙЛС

В семь утра я подъезжаю к своему дому. Папин автомобиль стоит на месте, рядом с ним ещё один, но мне он не знаком. Оставив все свои манатки в машине, я устремляюсь к входной двери, выкрикивая:

— Я дома! Где она? Выехав из Вегаса, я оставил попытки дозвониться отцу, так как знал, что посреди ночи он не ответит. Судя по припаркованной машине, он дома, но, если он еще не проснулся, я готов принять на себя обязанности хозяина. В гостиной — никого, поэтому я прохожу через двойную дверь в кухню. Из-за застекленной стены открывается вид на Холмби Хиллс. Отец сидит в кресле и вглядывается вдаль, попивая кофе. Уже одно это — явный признак, что что-то не так. Отец никогда не сидит на расслабоне. Никогда не любуется видом из окна. Обычно он пьет кофе на ходу, и к этому времени уже на полпути к офису. — Папа, — говорю я, и он оборачивается и смотрит на меня, действительно удивленный. — Майлс. Ты вернулся. — Он встает и идет ко мне. — Ну да, после того, как твои дружки увели Джуно прямо у меня из-под носа, мне показалось, что, пожалуй, пора уже домой, — я подхожу к отцу на расстояние вытянутой руки и, будучи почти одного с ним роста, смотрю прямо в глаза. — Что. Ты. С ней. Сделал? — спрашиваю я, каждое слово звучит как вызов. — Тебе-то какое дело? — язвит отец, отставляет чашку, и прячет руки в карманы. — Мне есть дело, — отвечаю я. Плевать я хотел на объяснения. Плевать на самодовольное выражение на лице отца. Мне осточертело танцевать перед ним на задних лапках в ожидании похвалы. Мечтать, что он хоть раз поведет себя как настоящий отец, а не как президент компании, приютивший подростка. Надеяться услышать что-нибудь…хоть слово…о маме. А то её словно и вовсе не существовало. Но всё это в прошлом, сейчас меня волнует другая особа, и только он знает, где её искать. — Джуно сейчас в одной из гостевых спален, — говорит он, — ее осматривал медработник.

Он скрещивает руки, будто дразнит меня. — Что случилось? — кричу я, делая шаг ближе к нему. — Что ты с ней сделал? Он отступает назад и упирается рукой мне в плечо, сдерживая мой натиск.

— Я всего лишь немного с ней побеседовал. И, к сожалению, видимо, упомянул что-то, что вывело её из равновесия. Совершенно. Всю ночь она принимала успокоительное. А медсестра приглядывала, чтобы она ничего с собой не сделала. — Джуно ничего такого бы не сделала. Она просто хотела спасти свою семью. — Значит, вы провели вместе несколько дней, и ты уже думаешь, что знаешь её? — парирует он. — Да уж получше тебя, — говорю я, — по крайней мере, наши беседы не заканчивались нервным срывом. — Иногда излагать факты прямо в лоб — лучший способ разговорить собеседника, вытрясти из него ответы. — То-то я смотрю, у тебя так здорово получилось, — говорю я, прищурившись. Лицо отца принимает по-настоящему яростное выражение, но затем он глубоко вдыхает и заслоняет глаза рукой.