После похорон

— Прошу вас, останьтесь и выпейте с нами чаю. Я думаю, что он почти готов.

— Это очень мило с вашей стороны. — Мистер Гатри с готовностью сел.

— Сейчас я проверю.

На кухне мисс Гилкрист как раз вынимала последний противень со сдобными булочками из печи. Поднос с чаем стоял на столе, а чайник с кипятком тихонько позвякивал крышкой на плите.

— К нам пришел мистер Гатри, и я предложила ему выпить с нами чаю, — сказала Сьюзан.

— Мистер Гатри? Ну конечно, он большой друг бедняжки миссис Ланскене! Он известный художественный критик. Очень удачно — я приготовила много сдобных булочек, и у нас есть домашний клубничный джем и несколько пирожных. Сейчас я заварю чай — чайник уже согрелся. Прошу вас, миссис Бэнкс, не трогайте этот тяжелый поднос, я все сделаю сама.

Однако Сьюзан все же взяла поднос, а мисс Гилкрист — заварной чайник и чайник с кипятком. В столовой компаньонка Коры поздоровалась с мистером Гатри, и все трое уселись за стол.

— Горячие булочки просто великолепны, — заметил критик, — а этот джем восхитителен. Такого в магазине не купишь!

Мисс Гилкрист вся раскраснелась от этих похвал. И пирожные, и сдоба действительно были великолепны, поэтому все отдали им должное. Чаепитие осеняли ветви «Плакучей ивы». Было совершенно ясно, что бывшая хозяйка чайной оседлала своего конька.

— Благодарю вас, отказаться я просто не смогу, — ответил мистер Гатри, принимая из рук мисс Гилкрист тарелку с последним пирожным, которое она буквально впихнула в него. — Я чувствую себя прямо неловко — наслаждаюсь здесь чаем, когда бедная Кора так жестоко убита…

Реакция мисс Гилкрист на эти слова была совершенно неожиданной.

— Но миссис Ланскене порадовалась бы тому, что вы наслаждаетесь хорошим чаем, — заявила она. — Вам необходимо поддерживать силы.

— Да-да. Возможно, вы и правы. Знаете ли, все дело в том, что человеку трудно поверить в то, что кого-то, кого он хорошо знал, действительно могли убить.

— Согласна с вами, — заметила Сьюзан. — Это… это просто невероятно.

— И сделал это отнюдь не какой-то проходивший мимо бандит, который вломился в дом и напал на хозяйку. Знаете, я вполне могу представить себе причины, по которым Кору могли убить…

— Можете представить? — быстро спросила миссис Бэнкс. — Что же это за причины?

— Понимаете, Кора не была скромной, — сказал мистер Гатри. — Никогда этим не отличалась. Она любила показать — как это объяснить получше? — любила показать, какой крутой может быть. Прямо как ребенок, который случайно узнает чей-то секрет. Если она его узнавала, то должна была о нем рассказать. Даже если Кора обещала, что будет молчать, она не могла сдержаться. Просто ничего не могла с собой поделать.

Сьюзан сидела молча. Мисс Гилкрист тоже ничего не говорила и выглядела при этом озабоченной. Мистер Гатри продолжил:

— Поэтому ложечка мышьяка в чашке чая или коробка с отравленным шоколадом, присланная по почте, меня не удивили бы. Но вот жестокое убийство и ограбление кажутся мне совершенно невероятными. Может быть, я и ошибаюсь, но мне думается, что у нее было очень мало того, что могло бы заинтересовать грабителя. Она ведь не держала дома крупные суммы денег, а?

— Никогда, — ответила мисс Гилкрист.

Мистер Гатри вздохнул и поднялся на ноги.

— Ну что же, в этой стране после войны стало слишком много беззакония. Времена изменились.

Поблагодарив за чай, он вежливо попрощался с женщинами. Мисс Гилкрист проводила гостя и помогла ему надеть пальто. Из окна гостиной Сьюзан видела, как он быстро шел по тропинке к воротам.

Затем компаньонка Коры вернулась в комнату, держа в руках небольшую посылочку.

— Пока мы были на расследовании, заходил почтальон. Он засунул ее в почтовый ящик, и она упала в угол за дверью. Интересно, что же это такое — наверняка кусочек свадебного торта!

Мисс Гилкрист радостно разорвала упаковку. Внутри находилась маленькая белая коробка, перевязанная серебряной ленточкой.

— Действительно торт! — Женщина развязала ленту; внутри коробки оказался приличный кусок торта с миндальной начинкой и белой глазурью. — Как мило! И от кого же… — Она взглянула на приложенную карточку. — Джон и Мэри. Кто же это может

быть? Как глупо не указать фамилии!

Сьюзан, оторвавшись от размышлений, туманно заметила:

— Бывает иногда очень неудобно, когда люди используют только первые имена. Несколько дней назад я получила открытку, подписанную Джоан. У меня восемь знакомых с таким именем, а со всеми этими телефонами мы сейчас плохо знаем почерк друг друга.

Мисс Гилкрист принялась радостно перебирать всех Джонов и Мэри, которых могла знать.

— Скорее всего, это дочь Дороти — ее точно звали Мэри; но я ничего не слышала о ее помолвке, не говоря уже о свадьбе. Потом есть еще малыш Джон Банфилд — думаю, что он давно вырос и мог уже жениться. Или дочка Энфилдов — но ее зовут Маргарет. И ни обратного адреса, ничего больше… Ладно, будем надеяться, что рано или поздно что-то придет мне в голову.

Она взяла поднос и вышла на кухню.

— Что ж, пожалуй, мне пора переставить машину, — проговорила миссис Бэнкс, вставая.

Глава 10