После похорон

Сьюзан забрала машину от карьера, где оставила ее раньше, и доехала до деревни. В ней была бензозаправка, но не имелось гаража. На заправке миссис Бэнкс посоветовали обратиться в «Королевский герб». Там было достаточно места для парковки, и она оставила машину рядом с огромным «Даймлером», который готовился выехать. Машиной управлял шофер, а внутри нее сидел сильно укутанный джентльмен иностранного вида с большими усами.

Мальчик, с которым говорила Сьюзан, смотрел на нее с таким пристальным вниманием, что, казалось, до него не доходило почти ничего из того, что она ему говорила.

— Вы же ее племянница, нет? — спросил он наконец с благоговейным трепетом.

— Что? — переспросила молодая женщина.

— Вы племянница жертвы, — повторил мальчик с наслаждением.

— Ах вот в чем дело… да, правильно.

— Ого! Все никак не мог сообразить, где видел вас раньше.

«Еще один любитель чужого горя», — раздраженно подумала Сьюзан, направляясь в коттедж.

— Наконец-то вы вернулись! — были первые слова мисс Гилкрист, которые еще больше вывели миссис Бэнкс из себя. После этого компаньонка ее тетки поинтересовалась: — А вы едите спагетти? Я думала, что на сегодня…

— Да, все, что угодно, только не очень много.

— Я горжусь тем, что готовлю очень вкусные спагетти с тертым сыром.

И это оказалась не пустая похвальба. Сьюзан поняла, что мисс Гилкрист действительно великолепный повар. Гостья предложила помочь с грязной посудой, но хозяйка — хотя и было видно, что она тронута этим предложением, — заверила Сьюзан, что ее помощь не потребуется.

Через некоторое время она принесла кофе. Он был значительно хуже чая или спагетти — слишком слабым. Мисс Гилкрист предложила миссис Бэнкс кусочек свадебного торта, но та отказалась.

— Очень вкусный торт, — сообщила хозяйка, попробовав его. К тому времени она перестала гадать, кто мог прислать его, решив, что это сделал некто, кого она назвала «дочкой милой Эллен, которая, как я знаю, была помолвлена, но имени которой я никак не могу вспомнить».

Подождав, пока мисс Гилкрист выговорится до конца, Сьюзан приготовилась начать разговор. Этот момент — после ужина, у огня камина — был самым подходящим.

— Мой дядя Ричард приезжал сюда перед смертью? — спросила она наконец.

— Да, приезжал, — кивнула мисс Гилкрист.

— А когда это было?

— Дайте подумать… за пару недель или, скорее, даже за три до того, как объявили о его смерти.

— А он выглядел… больным?

— Ну, я бы так не сказала. У него были очень теплые и жизнелюбивые манеры. Миссис Ланскене была очень удивлена, когда увидела его. Она сказала: «Послушай, Ричард, спустя все эти годы!..» А он ответил: «Приехал, чтобы лично убедиться, как у тебя дела». И мисс Ланскене сказала: «У меня все в порядке». Мне кажется, что она немного обиделась на его такое небрежное появление — после столь длинного перерыва… В любом случае мистер Эбернети сказал: «Не стоит хранить старые обиды. Нас осталось только трое — ты, я и Тимоти, а с ним невозможно говорить ни о чем, кроме как о его здоровье». И еще он сказал: «Создается впечатление, что с Пьером ты была счастлива, а это значит, что в прошлом я был не прав. Ну вот, теперь тебе легче?» Он очень хорошо это сказал. Красивый мужчина, хотя и пожилой.

— А сколько он здесь пробыл?

— Он остался на ланч. Я приготовила бычьи почки. К счастью, в тот день у нас как раз был мясник.

Было очевидно, что воспоминания мисс Гилкрист имеют кулинарный оттенок.

— И они нормально общались друг с другом?

— Да, абсолютно.

— А тетя Кора удивилась, когда… когда дядя Ричард умер? — подумав, спросила Сьюзан.

— Ну конечно! Ведь это случилось так внезапно, разве нет?

— Да, это случилось внезапно… Я хочу сказать, она действительно была удивлена? Он никак не намекнул ей на состояние своего здоровья?

— Ах вот в чем дело… понимаю, что вы имеете в виду, — кивнула мисс Гилкрист и на время замолчала. — Знаете, я думаю, что вы, пожалуй, правы. Она говорила мне, что он стал очень старым — мне кажется, что она употребила слово «дряхлый»…

— Но вам он дряхлым не показался…

— По внешнему виду — нет. Но я долго с ним не разговаривала — и, естественно, оставила их вдвоем.

Сьюзан вопросительно посмотрела на мисс Гилкрист. Подслушивала ли она за дверью? Миссис Бэнкс была уверена, что женщина она честная и никогда не будет подворовывать или читать чужие письма, однако излишнее любопытство легко может рядиться в одежды высокой нравственности. Компаньонка вполне могла заняться садом рядом с открытым окном или начать уборку в холле… Все это происходило бы в рамках допустимого, но не услышать хоть что-то она не могла…

— А вы слышали что-нибудь из их разговора? — спросила Сьюзан.

Она задала этот вопрос слишком резко — мисс Гилкрист залилась краской.

— Но послушайте, миссис Бэнкс, у меня нет привычки подслушивать под дверями!

«Значит, подслушивает, иначе просто сказала бы «нет», — подумала гостья.

Вслух же она произнесла: