После пожара

– Так, ладно, – наконец произносит он. – Ты не можешь поделиться со мной и агентом Карлайлом, но с кем-то поговорить все же хочешь. Я правильно понял?

Киваю.

– Хорошо, – произносит доктор Эрнандес. – Может, скажешь, кого имеешь в виду?

Снова киваю. Спасибо.

– Приведите сюда Нейта, – говорю я. – Я расскажу ему, что случилось в Большом доме, а он перескажет вам, агенту Карлайлу и всем, кому нужно об этом знать. И неважно, что будет потом.

После

Когда сестра Харроу открывает передо мной дверь в «Кабинет для интервью № 1», в животе у меня трепещут бабочки.

Почти всю ночь я провела без сна, пытаясь представить, что почувствую, когда снова увижу Нейта. Скорее всего, рассержусь на него за то, что не доверял мне настолько, чтобы раскрыть свою истинную личность, не доверял даже в самом конце, когда над нами почти сомкнулась тьма. Но в основном я просто волнуюсь при мысли, что смогу поговорить с тем, кто по-настоящему понимает, в какой обстановке я выросла и какую жизнь была принуждена вести, кому не придется ничего объяснять.

Я усаживаюсь на вишневый диван и дрожу от нетерпения. Примерно через минуту в кабинет входит доктор Эрнандес, и по выражению его лица я мгновенно понимаю, что встречи с Нейтом не будет. Он широко улыбается, но глаз эта улыбка не достигает.

– Доброе утро, Мунбим, – здоровается он. – Как ты себя…

– Его здесь нет, – перебиваю я. – Так?

Улыбка доктора Эрнандеса гаснет.

– Боюсь, так. Вчера утром сразу после нашего сеанса я передал твою просьбу начальнику отдела, который занимается расследованием. Мне сказали, что дадут ответ позже.

– Вы им верите?

– Да.

– Ну хоть один из нас верит, – улыбаюсь я.

После

Вот уже пять ночей я сплю очень плохо. Сегодняшних снов, если они и были, я не запомнила, но, пожалуй, это и к лучшему, потому что проснулась я вся в поту, с колотящимся сердцем.

Доктор Эрнандес входит в «Кабинет для интервью № 1» ровно в десять и не успевает еще закрыть за собой дверь, как я задаю тот же вопрос, с которого начинаю каждое утро.

– Есть новости?

Он коротко улыбается и качает головой.

После

Агент Карлайл вернулся. Он входит в кабинет вслед за доктором Эрнандесом и широко улыбается. Мне полагалось бы злиться на него за то, что он так откровенно забил на меня, как только я перестала быть полезной, но, когда эти двое занимают свои привычные места за столом, на меня накатывает волна непонятного счастья, потому что все вдруг возвращается к тому, что я начала считать нормой.

Я посылаю агенту Карлайлу ответную улыбку, про себя удивляясь, как сильно рада его видеть. Я ведь уже смирилась, что доктор Эрнандес, сестра Харроу да мои Братья с Сестрами – вот и весь круг моего общения на весь срок, пока я не выйду отсюда. Если вообще выйду.

Хани сказала, что, когда мне исполнится восемнадцать, меня обязаны выпустить. Не знаю, с чего она это взяла и правда ли это, но, даже если и правда, придется ждать еще несколько месяцев. Я не могу избавиться от ощущения, что держать здесь меня будут столько, сколько им вздумается, если доктор Эрнандес сочтет, что это ради моего же блага. Вступиться-то за меня некому.

Не знаю, почему Нейт не пришел. Может, то, что случилось в Большом доме, интересовало только агента Карлайла, а может, с моей стороны было глупо надеяться на встречу. Возможно, Нейт сейчас шпионит где-то еще и его нельзя выдернуть с задания. Другой вариант: не считая моих Братьев и Сестер, доктор Эрнандес – единственный, кто про меня не забыл. Именно так я считала буквально до последнего момента.

– Привет, Мунбим, – здоровается со мной агент Карлайл. – Давненько не виделись.

И кто же в этом виноват?

– Я никуда отсюда не уходила, – говорю я.

Его улыбка медленно гаснет.

– Ты права. Разумеется.

– И с чего это вы вдруг вернулись?

Улыбка полностью исчезает с лица агента Карлайла. Он бросает взгляд на доктора Эрнандеса, и я чувствую, как по спине ползет знакомый холодок.

Что еще стряслось?

– Боюсь, Мунбим, агент Карлайл привез плохие новости, – говорит доктор, и я подавляю нервный смех: других новостей и не бывает. – Мы будем беседовать столько, сколько необходимо, но, если поймешь, что пора остановиться, дай мне знать немедленно. Договорились?

У меня екает сердце.

– Что-то с мамой?

– Нет, – поспешно отвечает доктор Эрнандес. – Это не касается твоей мамы.

Я самую чуточку расслабляюсь.

– Понятно. А кого тогда касается?

Агент Карлайл набирает полную грудь воздуха.

– Нейта Чилдресса, – говорит он. – Он погиб. Мне очень жаль, Мунбим.

Я в изумлении гляжу на него. Моя первая, безумная мысль – это какая-то проверка или розыгрыш, отвратительный жестокий розыгрыш, но… Я смотрю в глаза агенту Карлайлу и вижу в них лишь боль.

– Что… – Мой голос обрывается, я пробую еще раз: – Я не…

Агент Карлайл избавляет меня от мучительных попыток.