После России

В номере гостиницы «Будапешт» я беседую с Вилли Токаревым. Многим моим соотечественникам это имя ничего не говорит. Многие же, я уверен, постоянно слушают песни самого популярного русскоязычного барда Америки. Тем интереснее развеять легенды и слухи вокруг биографии и творческой судьбы только что приехавшего в Советский Союз кумира.

— Некоторое время назад прошел слух, что Вилли Токарев убит в драке. Эти слухи, как я вижу, сильно преувеличены…

— Американская уголовная хроника, слава богу, пока не замечает моей скромной персоны. В драках я не участвую. Правда, я действительно сражался за свой «пятачок» в ресторане, но это была «творческая» конкуренция за место под солнцем.

— Любопытно, расскажите…

— Впервые я получил работу в Найт-Клабе на Бродвее сроком на две недели. Таковы условия хозяина ресторана: каждые две недели должен меняться оркестр. Ну, чтобы не приелось, чтобы публика шла на «свежачок». Нормальное явление. Так вот, мы подготовились, купили ноты, выучили бразильские и американские песни. В полдвенадцатого ночи подошла наша очередь и я исполнил свою программу. Честно говоря, мне показалось, что успех не светит. И тогда я показал песню Никиты Богословского «Темная ночь». Зал замер в молчании. Полный провал? И вдруг — словно с неба — шквал аплодисментов. Оказалось, поскольку я пел по-английски, публика ждала перевода, и случилось минутное выжидание. Босс тащит меня в подвал: «Я тебя беру». «Но там же еще не все спели». «Они меня уже не волнуют». Вместо двух недель я проработал по первому своему контракту семь месяцев. Если вы не верите, можете поехать в ресторан «Виктор» на 50-й стрит и Бродвее, и вам расскажут все как есть…

— Спасибо за приглашение, Вилли. Сегодня оно не кажется таким уж неосуществимым, как это было еще буквально вчера. Вот и вы наверняка удивлены, что приехали на родину. Как это произошло?

— Да, то, что я сижу сейчас и разговариваю с советским журналистом, что я выступал в телевизионной программе «Взгляд», что меня впустили в Москву, — это действительно «произошло». Я рад, что перестройка предоставила мне такую возможность.

А привез меня сюда известный импресарио Виктор Шульман, который многое делает на путях сближения советской и американской культур.

— Вы знали о том, что вы очень известны у нас в стране? Что у вас огромное количество поклонников-, которые переписывают ваши песни на магнитофонные ленты?

— Скажите честно, вы легко прошли ко мне в гостиницу?

— Не совсем, пришлось продираться сквозь толпу поклонников Вилли Токарева, которые каким-то образом узнали о вашем приезде.

— Очень приятно, что меня знают в России. И я благодарен Андрею Вознесенскому, опубликовавшему свои стихи обо мне. Я, кстати, тоже посвятил ему одну из своих песен. Еще с юношеских лет я отношусь к Вознесенскому с большим пиететом. Так вот, эти стихи, вы не поверите, размножались нью-йоркским самиздатом.

— А как случилось, что вы оказались там?

— Если бы в Советском Союзе было бы то, что происходит сейчас, я бы никуда не уехал. Кстати, точно так же думают и многие «окопавшиеся» в Америке.

— Каковы причины вашего отъезда?

— Меня никто не заставлял уезжать. Я не имел никаких претензий к Советской власти, жил хорошо. Делал успехи на своем поприще. Работал с прекрасными музыкантами Юрцем Чухарлеем, Анатолием Кроллем, Александром Броневицким, Борисом Рычковым, которым сейчас выражаю свою признательность за то, что они передали мне профессиональный опыт. Ох как он помог мне выжить в Америке! Да вроде бы все шло складно, но… хотелось повидать мир, получить хорошее музыкальное образование.

— И вы его получили?

— Нет, оно мне оказалось не по карману. «Кто будет платить за вас?» — был первый вопрос, когда я по приезде попытался поступить на учебу.