После России

— Вилли, несмотря на вашу популярность в определенных слоях поклонников музыки, ваша биография многим не известна. В частности, вы имеете какое-либо отношение к городу Одессе, о которой, часто упоминается в ваших песнях?

— В Одессе я не был ни разу в жизни, хотя знаком со многими одесситами, в частности с Михаилом Жванецким, гастролировавшим в США. А биография моя такова. Я родился в глухой деревне на Кубани. Родители из крестьян. Отец работал шофером. Потом его командировали в Майкоп, а позднее мы переехали в Ленинград. Я поступил в музыкальное училище, был приглашен Анатолием Кроллем в его ансамбль. Так началась музыкальная карьера. Потом стал сочинять песни. Вообще-то песни, и стихи, и музыку я сочинял еще в школе. В 1970 году мне предложило сотрудничество мурманское радио и телевидение. Я должен был сочинять песни для моряков. За неделю написал несколько вещей, сам аранжировал их и пригласил в Мурманск музыкантов из оркестра Жана Татляна, с которым в то время работал. После телевизионной передачи за один вечер я сделался героем Кольского полуострова. В Мурманске меня просили остаться и продолжить работу. И я написал еще одну программу, исполнял ее в ресторане «Белые ночи».

Вообще Мурманск — это мои сны. Это чудный город, чудные люди. Там самые белые ночи, там же и самые темные ночи на свете. Не могу забыть этот город до сих пор, хотя поездил по свету немало. Перед отъездом сюда в одном шутливом интервью я сказал, что, если вернусь в Советский Союз и меня куда-то сошлют, я предпочту Мурманск, где, как мне сказали, до сих пор поют мою «Мурманчаночку».

— Вы разбогатели? Хотя я знаю, что такие вопросы в Америке считают бестактными.

— Я не бедный.

— А приезд в Советский Союз — это коммерческий вояж?

— Ну если состоятся мои вечера, то половина средств пойдет Госконцерту, половина — мне. Но вообще ваш вопрос звучит немного по-советски: прожив достаточно в Америке, я понял, что деньги для американца — это его жизнь. Как только они кончаются, человек уже никому не интересен. Поэтому для меня как американца деньги — предмет существования.

— Но не самоцель?

— Нет. Я никогда не стремился к тому, чтобы накопить как можно больше долларов. Я их зарабатываю легко и так же легко трачу. Покупаю хорошие инструменты, живу в прекрасной квартире, имею роскошный автомобиль. Считаю так: живем один раз, савана с карманами не шьют. Да и вообще, вы спрашиваете: «богатый»? Богатый относительно чего, ведь все познается в сравнении.

Хочу добавить, что часть вырученных средств от концертов в СССР (если, повторяю, они состоятся) я переведу в Детский фонд или в Фонд мира. Это будет искренней помощью друга.

— Вы рассказали, что вместо двух недель ваш первый контракт длился семь месяцев. То есть вы победили, оказались на коне. За вами успех. Это было тогда, много лет назад. А каково ваше настроение сегодня? Вы победили Америку, доказали, что вы, Вилли Токарев, талантливый человек?

— Америка — страна возможностей, и если ты не ленив и хочешь работать, работа для тебя всегда найдется. Я говорю это откровенно. Все газеты полны приглашений на работу. Часто, конечно, на черную работу. Вот и я не гнушался никакой черной работой: мыл полы, разносил почту, вкалывал таксистом… Но меня все-таки тянуло к музыке. А в Америке даже на улицах играют музыканты высочайшего класса.

Появилась первая пластинка, естественно с помощью продюсера. Называлась «А жизнь, она всегда прекрасна». С нее-то я и начался.

— Есть ли в США такое понятие: авторская песня? Вот вы считаете себя бардом или нет?

— Бардом я себя не считаю. Я музыкант, вынужденный писать стихи потому, что в Америке нет поэтов, которые писали бы для меня. Я не считаю себя композитором, поэтом и певцом. Я просто музыкант, исполняющий собственные песни. Кстати, поскольку мои песни транслировались по телевидению, я автоматически считаюсь членом Американской профессиональной ассоциации композиторов.

— Вас узнают московские таксисты, ведь вы автор знаменитой песенки о нью-йоркском таксисте.