После России

— И вы не были в Советском Союзе? Собираетесь в Москву?

— Ехать просто так человеком, книги которого не известны, нет никакого смысла. Пусть издадут мои книги, а у меня их таки двадцать пять, пусть люди узнают, что я такое есть. Ведь о человеке судить на основании одного интервью невозможно…

Сентябрь 1990 г.

У «СВОБОДЫ» ВСЕ ВПЕРЕДИ

Беседа с Владимиром Матвеевичем, директором русской службы радио «Свобода»

— Генри Киссинджер никогда не сможет стать президентом США, потому что он не родился в Америке, он натурализованный американец, а я родился в Америке…

— Простите, значит…

— Да, да, теоретически я могу стать президентом США.

В столовке «Свободы» шум и гвалт. Обеденный перерыв, и все места, их около ста, заняты пришедшими перекусить сотрудниками радиостанции. За обедом продолжается обсуждение эфирных новостей, сообщений с Востока. Вижу знакомые московские лица: Александр Кабаков, Игорь Кохановский, Андрей Черкизов… Прямо-таки филиал Союза писателей…

— Мой отец работал в Амторге. В сороковом семья вернулась в Россию, мне было четыре года. Отца конечно же сразу взяли как американского шпиона. В следующий раз я его увидел через шестнадцать лет. В общем-то чего уж там, банальная советская история…

Весь день у директора русской службы радио «Свобода» закручен, как мощная пружина. Ни времени расслабиться, ни возможности передохнуть. Вот и совместили нашу беседу с обедом. О Владимире Матусевиче я наслышан давно. Думаю, так, как и почти всякого человека, его мазали и черной и белой краской. Кое-кто добавлял желтизны, не забывался и красный оттенок. Добавила и родная советская пресса. Особенно доперестроечная. Уж она-то поливала, не жалея мазута:

«Он достал папку с последними сообщениями внутренних информаторов PC и углубился в чтение. Внутренних агентов сотрудники Каммингса принимали в старом здании на Арабеллаштрассе, где на втором этаже, непосредственно под «Школой экономики», были оборудованы девять комнат со звуконепроницаемыми стенами и дверьми. С высокопоставленными информаторами сам Ричард встречался в отеле «Хилтон». Итак, информаторы сигнализировали: «Сотрудники национальных редакций за немногим исключением не смогли влиться в западногерманское общество. Основное место в их личной жизни занимает работа на РСЕ — PC и контакты только с коллегами по станции, так как немцы принимают их за людей второго сорта…»

Скучное чтиво… Перевернул сразу несколько страниц, открыл раздел «По кадровому составу». Информаторы кляузничали друг на друга и на каждого, кто попадал в их поле зрения. Характеристики были убийственные. Били наотмашь в тайной погоне за лучшей должностью, за благосклонным отношением администрации, в страстном рвении доказать свою лояльность:

Лев Ройтман, Юлия Вишневская, Рахиль Федосеева, Вадим Белоцерковский…

«Владимир Матусевич, информатор Джона Лодеизина, склочный характер, инициатор конфликтов, был понижен в должности, патологический трус, сексуально озабочен (мечтает о половых сношениях с несовершеннолетними), дома содержит большую коллекцию порнографии…»

В. Викторов Журналист, 1985

Тон резко изменился после сообщения в «Московских новостях» 18 декабря 1988 года «Больше не глушим».

«Директор русской службы Владимир Матусевич… Он шеф «играющий», ему импонируют процессы обновления, и он может быть жестким именно к тем, кто здесь пытается компенсировать небольшие профессиональные способности саркастическим брюзжанием по поводу наших нехваток и в каждую свою передачу привносит зловредный шепоток… Его принцип: настоящий комментатор тот, в чьем подсознании критикуемые им политические или другие силы отделены от слушающих передачу людей. Никто не вправе бросить тень на их достоинство».

Л. Шинкарев Известия, 1990

Но политическая погода у нас хуже девицы-ветреницы. Вот и новое сообщение. Это уже из «Гласности»: «Свободе» неймется».