После России

— Так вы не видите в современной истории ни одной личности, которая могла бы хоть что-то изменить?

— Дело не в личности. Я в свое время говорил: «Если бы Брежнев умер и из него сделали бы чучело, то оно правило бы страной, может быть, лучше, чем живой Брежнев». Дело не в личности. Личность играет какую-то роль, если деятельность личности совпадает с определенными объективными тенденциями. Горбачев сыграл огромную роль в советской истории. Какую? Прежде всего он сыграл огромную роль в создании кризисной ситуации. Ведь многие так думают: при Брежневе был кризис, а Горбачев стал из кризиса выводить. Чепуха! При Брежневе не было кризиса, Горбачев ввергнул страну в состояние кризиса. Перестройка и есть политика, которая привела к кризису. И Горбачев сыграл здесь роковую роль. И продолжает ее играть.

Но одновременно он начинает играть роль контрперестройщика. И если уцелеет у власти, через пять-шесть лет он будет играть такую же роль, какую играл Брежнев, а может быть, и сам Сталин.

Я часто выступаю, и мне говорят: «Господин Зиновьев, а вот если бы вы были генсеком, что бы вы сделали?»

Отвечаю обычно так: первым декретом отдал бы власть вам. Даже Бог сам не способен выдумать сейчас ничего оригинального. Нужно понять, что есть принцип исторической закономерности: любые идеалы, воплощаясь в реальность, порождают непредвиденные последствия. Но дело не в идеалах, если нет никакой программы преобразования.

Ваши оппозиционеры хотят жить так, как живут на Западе. Но жизнь на Западе они представляют в ложном виде, в идеализированном. Дескать, приходи в супермаркет и покупай все, что угодно. А деньги где взять? Хорошо, если ты по наследству получил или должность какую-то имеешь. А если ты эти деньги начинаешь зарабатывать, ты опускаешься в преисподнюю общества, которая не лучше советской.

Запад, Запад… Надо же понимать, что каждый народ, каждая страна имеет свою историческую судьбу. Не могут эскимосы претендовать на такую же роль в истории и на такое положение, как, скажем, швейцарцы. Не выйдет из этого ничего. Бессмысленно и России претендовать на то же самое, что есть во Франции, в Италии… Там за плечами века цивилизаций, культуры, демократии! Что стоит в прошлом русской истории? Надо же принимать во внимание и природные обстоятельства, и человеческий материал!

Еще Гоголь писал 150 лет назад, что хороших распоряжений, постановлений — пруд пруди, все государи хотели благо народу. А как только дело доходило до исполнения — увы. Человеческий материал играет первостепенную роль. Можно наладить в России такой высокий жизненный уровень, как на Западе? Можно через двести — триста лет. Но стоит ли этот высокий уровень таких ожиданий…

— Ваше отношение к Александру Солженицыну?

— Считаю, что Солженицын сыграл огромную роль в советской истории. «Архипелаг ГУЛАГ» — очень значительная книга, это, бесспорно, книга такого же масштаба, как «Записки из мертвого дома» Достоевского.

Но в целом как писатель он средний. И его социальную концепцию я считаю глубоко реакционной. Он не понимает советского общества и видит идеалы в прошлом.

А вот другая фигура — Сахаров. Он в значительной степени западное изобретение. Так же как и Солженицын, Сахаров был сильно раздут на Западе. Как социальный мыслитель он примитивен. Меня всегда оскорбляло в этой ситуации вот что: огромная страна, в которой масса образованных и умных людей. И вдруг эту страну начинает представлять человек с очень примитивным способом мышления, я имею в виду, конечно, не физику, а именно социальное мышление. В моих книгах я критиковал как Солженицына, так и Сахарова. Сахаров принадлежит к той оппозиции, о которой я говорил. Я к этой оппозиции отношусь с презрением. И считаю, что она играет в современной истории страны негативную и глубоко реакционную роль.

— Что вы думаете о нынешнем литературном процессе в России?