После России

— Я полностью согласен с Виктором Ерофеевым. Он сказал, что настоящая литература в советской ситуации убита. Есть два способа уничтожить настоящих писателей: первый — уничтожить их индивидуально. Есть два способа (по аналогии) ликвидировать культурные растения: первый способ — вырвать культурные растения, второй — засеять поле сорняками. Литературное поле России засеяно сорняками. По-моему, происходит колоссальная деградация советской литературы. И в этом литературном поле, где буйствуют сорняки, настоящей литературе места не остается. Нарушены все критерии оценки литературных произведений. Теперь, чем больше оплюет человек советское общество, тем выше он ценится. По сравнению с теми шедеврами, которые в советской литературе создавались, и даже по сравнению с той литературной вспышкой, которая имела место в брежневские годы, пусть она носила нелегальный характер, это чудовищная деградация. И ничего путного из этого процесса не выйдет. Для настоящей литературы нужна не столько свобода, сколько покровительство. Свобода нужна литературной бездарности и всякого рода литературным проходимцам. А если писатель может написать что-то значительное, все равно его труд так или иначе уцелеет, так или иначе пробьется. Вышли же в конце концов «Мастер и Маргарита» Булгакова. «Москва — Петушки» Ерофеева. Напечатали и «Архипелаг ГУЛАГ», и «Чонкина» Войновича, и «Три минуты молчания», и «Верный Руслан» Владимова — это более или менее значительные литературные вещи.

— Я чувствую, что ваша точка зрения на многое, особенно на судьбу русского народа, совпадает с точкой зрения Льва Гумилева. В частности, о том, что возрождение России еще впереди…

— Я очень люблю Гумилева, нет, я не считаю его истинным, я нахожу его оригинальным мыслителем. Я в свое время получал наслаждение от его статей и книжек. Но с таким прогнозом согласиться не могу. Триста, четыреста, пятьсот лет — загадывать так далеко просто бессмысленно. В мире происходят мощнейшие процессы. К концу века население Земли увеличится на один миллиард. За счет кого? За счет народов Азии, Африки. Европейское население и население, которое создало современную европейскую цивилизацию и поддерживает ее, сокращается. А если произойдет мировая война? Что случится с человечеством? Судьба русского народа трагична. Россия стала складываться в нацию к концу XIX — началу XX века, в нацию в собственном смысле этого слова. Не всякий народ есть нация. Революция прервала этот процесс. После революции в СССР проводилась антирусская политика. Россия как нация разрушена. Есть народ, есть множество людей, разбросанных по огромной территории, но думаю, что нации, русской солидарности в хорошем смысле слова не существует. Я и на себе это испытывал сотни раз. Кроме того, история России складывалась весьма неблагоприятно для русского населения. Это и сегодня ощутимо. Что же делать? Россия имеет шансы стать великой державой, но есть, по-моему, один путь для этого, один-единственный путь — делать реальный вклад в мировую культуру. А для этого нужно вкладывать себя в литературу, в музыку, в искусство. Чем больше русских имен будет появляться в мировой культуре, тем величественнее будет Россия.

Когда в свое время создавалась Британская империя, Англия была носительницей мировой культуры. Когда Гитлер претендовал на мировое господство, Германия была на вершине научных, технических достижений. На что можем претендовать мы? Россия в 1917 году совершила великую революцию. Надо осмыслить результаты этой революции. Вспомните двадцатые годы. Где появились самые прогрессивные идеи в поэзии?

В России. В архитектуре? В России. В живописи? В России. В кино? В России. Куда это все исчезло?

Повторяю, я не вижу другого пути для России не то то что завоевывать мир — это нелепо, шансов на это никаких нет, а войти в число уважаемых народов европейской цивилизации.

— И последний вопрос: как вы работаете, что вы думаете о своих детях?

— Я работаю всегда и никогда. Вот сейчас я с вами разговариваю — это для меня работа. Я ложусь спать, вижу какой-то сон, вскакиваю, записываю. Многие мои книги написаны в самолетах, в поездах. Но моя жизнь — это еще и мои дети. Старшая дочь, Полина, кончает гимназию, собирается стать художницей. Были выставки, и кое-какие ее работы проданы, она делала обложки моих книг, в частности обложку для французского издания «Катастройки». Кем будет младшая дочь, которая родилась месяц назад, трудно сказать. Но старшая дочь обещает «сделать» ее художницей. Уже традиция. Это хорошо. Другая моя старшая дочь. Тамара, живет в Москве, тоже художница, она выставлялась вместе с Полиной в Милане.

Полина принимала участие в моих выставках в Лозанне, Авиньоне, Милане.

— Тамара приезжает к вам в гости?

— Нет.