После третьего звонка

Аня посмотрела на мужа как-то непривычно грустно и даже с некоторой лаской. Алексей молчал.

— Ты уже давно с катушек долой, — прошептала Анна. — С кем ты тут один разговариваешь по вечерам, Витя?

Ах, вот оно что! Дело прояснилось! Крашенинников с досадой оттолкнул мольберт, едва не свалив его, и с ненавистью взглянул на Алексея. Хитрый, черт, и как здорово притворяется! Просто мастерски! Недаром в цирковом училище обучался!

— Что ты несешь, Анюта? Офонарела? — взвился Виктор. — Бестолковкой-то хоть немного шевели! Сама знаешь, запойный я, а с пьяного какой спрос!

— Почему ты отказался ехать в Италию? — спросила Анна. — Два раза такие предложения не делают!

— "Не нужно мне солнце чужое", — пооткровенничал Виктор и снова придвинул к себе мольберт. — А насчет предложений тебе виднее. У тебя в данной области очень богатый опыт.

Это был удар ниже пояса, запрещенный прием. Алексей перестал улыбаться и провел ладонью по краю стола. Крашенинников искренне проклял себя в душе и пожелал самому себе поскорее сдохнуть. Но его опять заносило, теперь никак не остановиться.

— Хороший человек, Алексис, — это не профессия! — заявил он. — И напрасно ты на нее рассчитывал! На дивиденты Сонечки Мармеладовой в наше время не проживешь. И ни в какое другое тоже.

— Виктор, прекрати! — крикнула Аня. — Я напрасно к тебе пришла! Но я очень беспокоилась!

Далось ей проклятое беспокойство!

— Ты лучше озадачивайся детьми, — порекомендовал Виктор. — Чем они там у тебя целый день занимаются?

— Ползают по-пластунски! — заявила Анюта. — Их Алеша научил, и они теперь в восторге от нового занятия. А тебе их даже научить нечему! Разве что водку жрать!

— Ну, этому и Алексей научит запросто, в два счета, не боись! — обнадежил ее Виктор. — Только чуточку позже. У вас еще есть время для других мероприятий!

Анька встала и выпрямилась. В глазах у нее мерцали прозрачные слезинки, которые делали ее краше и привлекательнее. Виктор снова с удовлетворением осмотрел ее.

— А ты молоток, мать! — сообщил он. — Можно сказать, отбойный! Не в том смысле, что отбоя нет, а в том, что любой выпад свободно отобьешь одной левой. Впрочем, — он еще раз внимательно оглядел Анну, — я, кажется, немного не в ту степь… Ты еще и в том самом смысле вполне ничего. Самое оно! Раздевайся, я чего-нибудь с тебя быстренько набросаю. Дело хорошее! На Алексиса внимания не обращай, кроме того, он давно уже все это видел и хорошо знает!

— Клоун! — крикнула Аня.

— Не по адресу! — холодно ответил Крашенинников. — Клоун вон сидит! — и он кивнул в сторону Алексея, который даже не изменился в лице и по-прежнему добродушно улыбался. — Не дрейфь, я еще не сошел с ума! И детей пока могу обеспечивать, малюя свои бесконечные картинки, которые так впечатляют толпу и идут нарасхват. Я там опять загнал кое-что… Деньги на кухне, можешь взять.

— Неужели ты так никогда и не научишься разговаривать со мной по-человечески, Витя? — тоскливо спросила Анна.

На мгновение ее даже стало жалко. Виктор вовремя поймал себя на этом опасном чувстве и пресек его на корню.

— Чтобы разговаривать по-человечески, нужно по-человечески жить, — объяснил он. — А я живу как попало. И с кем попало!

Этого Анька не вынесла. Всхлипнув в голос, она рванулась к дверям, наспех накинула роскошную дубленку — между прочим, подарок Виктора! А что, он шубенку бабенке купить не может? — и хлопнула дверью.

Наступила тишина. Виктор спокойно, меланхолично догрунтовывал холст. Алексей все так же неподвижно тихо сидел у стола.

— Выпьем? — предложил ему Крашенинников, не глядя в его сторону.

— Давай, — согласился Алексей.

Они молча сели напротив друг друга.

— Тебе что, больше всех надо? — спросил Виктор. — Объясни, Алеша Попович, зачем ты сеешь панику в женских ранимых сердцах? Или ты и впрямь решил, что я сдвинулся?

— Я ничего не решил, Витя, — осторожно сказал Алексей. — Но мне вас обоих очень жалко…

— Да ты лучше себя пожалей! — заорал, срываясь, Виктор. — Ты посмотри на себя, Алексис! Ни кола, ни двора, вечно гастроли дурацкие, какие-то фокусы! Пьянки бесконечные! И не улыбайся задумчиво, я прекрасно понимаю, что не мне бы такое говорить, да ведь больше сказать это некому. Кто, кроме меня, выскажет тебе правду-матку в глаза?

— А зачем мне правда-матка, Витя? — удивленно пожал плечами Алеша. — Да и тебе она тоже как-то ни к чему.

— "Все говорят, нет правды на Земле, но правды нет и выше", — прокомментировал Виктор, залпом отхватывая полстакана. — Ты веришь в привидения, Алексис?

Алексей пристально посмотрел на приятеля.

— Нет, Витя, — честно сказал он. — Я вообще мало во что верю.

— А я так вообще ни во что, — хмыкнул Крашенинников. — И уже довольно давно. Слушай, Алексис, давай я тебя женю! Тебя и Веньку Туманова заодно. Ему тоже пора. Сыграем сразу две свадьбы! У меня кадров — навалом!

— Ну, какая жена выдержит мои бесконечные гастроли? — резонно возразил Алексей.

— Да, твои гастроли даже я не выдерживаю, — согласился Виктор и допил стакан до конца. — Тебе нужно с ними завязывать. Ты бы подумал на досуге!